Папе

Высокий, седовласый, с бородой,
Стоит мужчина мой родной.
Его я вижу, с ним я говорю,
Но только лишь во сне его люблю.
Он сядет рядом, он со мной поговорит,
Он знает моё всё, но он хранит.
К нему я обращаюсь и прошу совет,
Роднее, мне мужчины нет.
Сегодня я ждала, он не пришел,
Ждала, сидя на том же месте.
Видать устал от моих детских снов,
И больше нет мне от него ни вести.
Но жду его как прежде, я молюсь,
Молюсь, что вновь придёт он.
Поцелует, успокоит и обнимет,
И снова взглядом все печали снимет.
А он со мной всегда, ни разу не предал.
Наоборот, он лишь меня оберегал.
А я была глупа, не понимала,
А он терпел, меня всегда он понимал.
Бывало, в детстве, разобью коленку,
Бегу к нему, снося всё на пути,
Залезу вся в слезах к нему на руки,
А он шептал мне «Доченька, терпи!»
И целовал меня, разгладив русый волос,
А мощною рукою слёзы вытирал.
И только его нежный, строгий голос,
Меня в тяжелую минуту согревал.
Куда же подевался ты, любимый папа?
Неужто там уютнее тебе? 
И в жизни предстоят мне новые этапы, 
Пообещай, что будешь рядом ты в моей судьбе!
Сегодня я стою с тобою рядом.
Но не с тобой, а лишь с могилой говорю.
Поверь, мне не хватает тебя, папа,
Но даже там тебя, родной, люблю.