Учимся писать стихи. Звуковая аутопсия.

!Тиамф! Звуковая аутопсия: кое-что о звукописи в стихе
( автор Санди Зырянова)

Вы никогда не были знакомы с Инессой Цыпоркиной? Вам повезло… то есть жаль. На «Самиздате» – есть такой довольно известный сайт –Инесса считается очень въедливым зоилом. Настоящим зоилом, то есть злым и язвительным критиком, который к тому же не стесняется обсценных определений. Я не одобряю этого. Но не процитировать «Цыпу» не могу. «…Анализировать мусорное чтиво, критиковать его всерьез так же смешно, как проводить МРТ разложившегося трупа: живых людей исследуй, вон их сколько. Трупу достаточно аутопсии».

Вы наверняка заметили, что я очень часто провожу МРТ стихов, которым достаточно аутопсии. Потому что хорошие стихи на сайте редкость, и их критиковать не хочется – авторы спросят, какого черта я к ним придираюсь, когда рядом висит нечто на много порядков хуже, и будут правы. И потому, что начинать надо с азов. Однако нельзя на азах застревать, верно! Поэтому давайте-ка поговорим о том, что выходит за рамки азов. О звукописи.

Когда тебя я вспоминаю,
Всё обрывается внутри.
Как будто в пропасть я срываюсь,
И ждет лишь смерть там впереди…

Конечно, жизнь идет как прежде,
Работа, дом…друзья, семья.
Но только нет уж больше солнца,
Кругом лишь мгла и темнота…

Так, где моя лопата? Что, Теплый Кот? Ах, лопату вы спрятали и выдали мне скальпель для аутопсии? О’кей, берем скальпель.

Первое, что бросается в глаза, –банальность работы. Я, ты, тебя вспоминаю, без тебя нет солнца…

Второе – очень слабые рифмы. Автор, не надо так рифмовать, правда. Внутри-впереди – это очень приблизительная рифма. Одна на стих –допустимо, но когда в стихе 8 строчек, и 4 из них зарифмованы вот так неточно, 2 – по глаголам и еще 2 – вообще не зарифмованы, ясно, что над рифмой автору надо работать и работать.

Третье – шаблонные образы. Все обрывается внутри, срываюсь в пропасть, нет больше солнца… Друзья, ищите точные и нетривиальные образы для описания своих эмоций. Для этого – подсказываю – надо как можно больше читать и вообще развиваться.

Четвертое: много «лишних», неинформативных слов, введенных автором для ритма. Лишь, уж, конечно, там…

И пятое –чрезмерная пафосность. Без тебя ждет лишь смерть? Лишь мгла и темнота? Все там будем, но громкие заявления ни к чему. Да еще с явной тавтологией –мгла и темнота суть одно и то же. Почему мои товарищи по РК не выбрали сей стих в числе самых неудачных, я не знаю, впрочем, нельзя же выбрать туда три четверти Главной. Но нас сейчас интересует звуковая карта стиха.
«ЛиШЬ СМерть» – посмотрите, какое нагромождение согласных. Легко это прочитать? А «лиШЬ МГЛа»? Легче, но не намного. «ТаМ ВПереди» – тоже не лучший вариант. Между тем работа со звуком в стихе очень важна, и благозвучность нетленки играет немалую роль в ее качестве в целом. Большинство начинающих поэтов не обращает внимания на сочетание звуков, а зря.

Звукопись — применение разнообразных фонетических приёмов для усиления звуковой речи. Она бывает и в прозе, но именно в стихе приобретает большое значение. Звукопись — такая организация стиха, когда его звучание соотносится с его содержанием или настроением. Квятковский подчеркивает, что звучание стиха должно соответствовать изображаемой картине. Именно звукопись может украшать стих, усиливать его настроение и даже передавать его, становясь основным средством выразительности. Одна из самых известных разновидностей звукописи – это аллитерация.

Заключается этот прием в повторении одинаковых или сходных согласных. Сама по себе аллитерация не очень часта, она обычно комбинируется с ассонансом – повторением одинаковых гласных. Очень хороша строчка, например, из «Слова о полку Игореве»: «И реко Гзако ко Кончакови» – повторение «ко» передает гортанность половецкой речи. Вообще «Слово…» отличается разнообразием аллитераций и богатством звукописи. А В.Солодухин вопроизводит катрен из В.Имбер, «Пулковский меридиан»: Вверху рычат германские моторы: — Мы фюрера покоррные рабы, Мы превращаем горрода в грробы, Мы — смерть... Тебя уже не будет скорро. Вот они, ассонансы с аллитерациями: ро-ро-ра-оро… Отличное подражание рычанию и рокоту моторов. На звукописи построена каламбурная рифма. Это редкий и остроумный прием, когда используется рифма по словам, очень похожим по звучанию, но без всякой смысловой связи: Вы, щенки! За мной ступайте! Будет вам по калачу, Да смотрите ж, не болтайте, А не то поколочу. (А. С. Пушкин)

Он двадцать лет был нерадив,
Единой строчки не родив. (Д. Д. Минаев)

Область рифм — моя стихия,
И легко пишу стихи я,
Без раздумья, без отсрочки
Я бегу к строке от строчки,
Даже к финским скалам бурым
Обращаюсь с каламбуром. (Д. Д. Минаев)

Примеры тоже взяты у Солоухина. Собственно, каламбурная рифма отличается от других точных рифм только тем, что используется для создания комического эффекта. С помощью ассонансов и аллитераций можно передавать настроение. И, Е создают ощущение свежести, прозрачности, А и О – глубины, полнозвучности. Шипящие согласные могут передавать мрачное настроение, имитировать шорох, шепот, шершавость (в русском языке даже сами эти слова содержат шипящие звуки!), показывать тишину. Правда, большинство авторитетных советчиков – и поэтов, и литературоведов – не советует увлекаться шипящими. Глухие согласные помогают создать приглушенное, «тихое», иногда печальное настроение. Звонкие согласные хороши для передачи энергии, радости, сильных эмоций. Аллитерация на звук Л может показать женственность ЛГ, или лиризм самого стиха, или раннее утро, или плеск… Иногда, если стих повествует о каких-либо событиях, с помощью повторения звуков, характерных для чужой речи, можно имитировать саму речь. Есть т.н. ономатопеи – слова, которые звуком имитируют явления или вещи, которые обозначают. Например: «шорох» – какое шуршащее слово, а? Или «хрупкий» – само слово вызывает ощущение хрупкости. «Хруст», «шелест», «журчание», «колокольчик»… Ономатопеи как будто созданы для стихов и для звукописи. Не пренебрегайте ими! Звукопись может подчеркивать и смысл. Это лейтмотивная (смысловая) звукопись – многократное повторение звуков логически выделяемого слова в ряде соседних слов; иногда это повторение звуков ключевого слова, в котором таких звуков нет, но смысл его вызывает стойкие звуковые ассоциации и подчеркивается в содержании стихотворения. Также с помощью звукописи можно «связывать» различные части стихотворения, фраз в нем. Ассонанс или аллитерация дают дополнительную «увязку», объединяют слова. Очень важна звукопись для создания логического, смыслового акцента. Уймища начинающих паэтофф знает только два средства для этого: троеточие и «!!!». А ведь подчеркнуть звуком важное – лучшее решение. Сделать это можно, выбрав звонкие согласные или гласные, отличные от тех, которые являются основными в стихе. Чего следует избегать в звукописи? В первую очередь – нагромождения согласных. Очень частый огрех у начинающих, которые еще не умеют укладывать слова в строку. Слишком много гласных подряд тоже нехорошо. «Я в Испании у Аэлиты» –можно в разговорной речи, но в стихе так быть не должно. Кроме того, полезно избегать повторения слогов. «Машина Наташи», «Колечко кота», «укололся –ай! – айвой»… звучит забавно, но все эти нанана, кококо и айайай – тоже не для стихов. Еще важно, чтобы увлечение звукописью не затмевало смысла и образности, а то есть аффтары, которые ради красивого сочетании звуков пренебрегают даже грамматическими и синтаксическими правилами! Уж сколько раз твердили миру: русский язык первичен. Нельзя им жертвовать ради того, чтобы уложить слова в стишок! Нет – все равно жертвуют… Если аллитераций слишком много, если они не выглядят естественными, то это уже не достоинство, а просчет автора. Вообще в стихах нужно избегать нарочитости во всем.

Звукопись у опытного поэта рождается сама собой, автору остается только слегка направлять ее. Но опыт не приходит с первых же написанных строк. До него бывают долгие творческие поиски, и созвучий в том числе. Вообще эпиграфом к любому поэтическому творчеству может служить стихотворение В. Маяковского: Поэзия —та же добыча радия. В грамм добыча, в год труды. Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды.