Туманом покрывается разбитая земля

Туманом покрывается разбитая земля
И солнца яркого спадает духота
Под вечер странно благоухает тишина
Закроются усталые глаза, как двери дня.

Лето. Гоня наивные волнения прочь
Звезда к звезде склонятся головами
Бесшумно прокрадется похоть в ночь
без дела истоптанными большаками.

Отметилась луна печатью нерукотворной.
Тайны светил в бездонной высоте
Упало небо на гладь воды озерной,
А Орион над черную горою в мираже.

Пробило полночь – впору время духов.
Противно скрипят столетние затворы.
Пахнуло потусторонних сил сивухой
Щеколда брякнула, распахнуты притворы.

Боишься поднять дрожащие ресницы.
По половицам ползет неясный шум.
Очнулась нечисть, несутся колесницы
И в ожидании безумств, трепещет ум.

Малюет одержимость грязные картины
Матерые волчицы рвут на части плоть
Во мраке белолики ожившие вампиры ?
Всю ночь готовы пить чужую кровь.

Резвятся вереницы мелкой бесовщины
Жрицы любви – без совести блудницы
Хоть ноги от ушей, а морды лошадины
На все готовы зомби, без дна глазницы.

Насквозь пронзает тело нервов дрожь.
Пытаюсь прикрыться немеющей рукой
и корчится в корявом танце молодежь
досыта наевшись заморской беленой.

Вновь долгожданный не спешит покой.
Не радует плывущий из тумана день.
Быть может, бессмертной озарит строкой ?
В несбыточных мечтах трухлявый пень.