Не спеши сказать «Прощай!»

«Прости меня, любимая моя, прости!
За все, что не сказал тебе однажды.
И кровью сердце плакало в груди,
«Ты мне нужна!» все говоря день каждый.
Люблю тебя, сейчас я не скрываю,
И это вовсе и не злая шутка.
Скажу тебе, я от любви сгораю,
До этой встречи я считал минутки…»
Мгновенно речь его прервало
Движенье кисти молодой,
К груди стальной она припала
И губы гладила рукой:
«Не надо, милый, я все знала!
И раньше не сказал ты зря.
С мальчишками я лишь играла,
В душе всегда тебя любя…»
И жемчугом скатились слезы,
Она стояла чуть дыша.
В глазах ее утихли грезы
И тихо плакала душа.
Был месяц восхищен фигурой,
Игрался ветер в волосах.
И парень тот, что сильно любит,
Обнял слегка, поцеловал…
И в танце закружилась пара,
Как осенью царит листва.
На службу призывают парня,
А девичья болит душа.
Болит о том, что буря будет
В ее глазах, прольется дождь.
Но верит, что любовь не сгубит
Разлуки год, всего лишь год.
Стучат колесами вагоны,
Мелькает белизна в платке:
«Любимая, меня ты помни!»
Она лишь слышит вдалеке.
Успела вымолвить три слова:
«Я буду ждать!» в ее душе
Осталась светлая подкова –
Подкова счастья и любви…
Летали голубем конверты,
А от солдата ни словца.
Рыдает по ночам невеста,
И мать не сходит из крыльца.
Проходит день и ровно месяц,
И пишет ей солдат письмо:
«Недавно ты была невестой,
Теперь же жизнь полна другой!»
И в серых клеточках сверкнула,
Как искра пламени, та мысль:
«Как сильно я его любила?
А без него ведь мне не жить…»
Сидела долго над утесом,
Смотрела в голубую даль.
Предстать хотела перед Богом,
Вдруг начал кто-то умолять:
«Пожалуйста, родная мама,
Еще не прибыл я на свет,
Но я хочу, чтоб жили вместе
Мы очень много-много лет…»
Не знала девушка, что носит
Плод той неверной, но любви.
И у него прощенья просит:
«Мой маленький, меня прости!»
хрустальным звоном бились слезы
О камень солнечных надежд.
Над головою вились грезы,
Желая больше ей побед.
Из дня того уж много сплыло
Счастливых и печальных дней.
Та девушка почти забыла,
Что пошутили зло над ней.
Жила она спокойной жизнью,
Качала сына на ветвях.
И в ночь, когда пал наземь иней,
Прочла в пришедших к ней листах:
«Привет любимая, родная!
За все хорошая, прости!
За то, что трусом убегая
Оставил в чреве плод любви.
Любил тебя до той минутки,
Пока не влилась в жизнь она…
Черноволосая красотка,
С сияньем жемчуга глаза…»
Не дрогнула рука девчонки,
И не колола в сердце боль.
С улыбкой, хуже дьяволенка,
Письмо то бросила в огонь.
Ведь до конца читать не стала:
«Эх, будь, что будет – все равно!»
А ведь девчонка и не знала,
Кто едет к ней сейчас домой.
Листы горели ярким жаром,
Стучался кто-то у дверей,
Открыла дверь… Лесным пожаром
Взыграл огонь в её крови.
Стоял, как тень, дышал глубоко,
В коленках дрожь, в руках цветы:
«Твоя любовь сейчас далеко,
Прошу, мою хоть не гони!»
«Забыть я рада все страданья.
Причина их – твоя любовь.
Но ты уйдешь без «До свиданья»,
И быть мне вновь совсем одной…»
Молчанье длилось полминутки.
Его прервал тот детский плач,
Вбежавшей в комнату малютки,
Искавшей яркий детский мяч.
Как он похож на того парня,
Сейчас стоит, что у дверей.
Его воспитывает Мама,
Он благодарен жизнью ей!
Как хорошо, что есть девчонки,
Прощают горечь, боль словца.
А то бы милый тот ребенок
Не обнимал сейчас Отца!


Не жди решающих моментов,
Не жди подарков от судьбы.
Сейчас бессильна суть куплетов,
Коль нет в тебе простой любви…
Вы ждете действий от любимых?
Вы ждете ласки нежных рук?
Откройте двери чувств таимых!
Избавьте всех от тяжких мук!
05.01.2001 г.