Страданье на брусчатке мостовых

Страданье на брусчатке мостовых
Любитель выпить на троих —
не прячет лагерные татуировки.
Квартира — сборник гриппа и чахотки,
стакан дешёвой, мутной водки.
мы вновь окажемся в беде,
при черном входе, на старом сундуке.

А на холмах, бульварное кольцо.
Рожденный принцем черный Джо
(он с берега слоновой кости)
не прячет от толпы лицо.
Под вечер прожорливая мошкара,
припудрен нос и кровь разведена,
чужой карман готова укусить всегда.

И не спасут зонты под ливнем лжи,
Мечты, перед глазами миражи
а на асфальте расходятся круги.
небесной манной оплачены долги.
На танцах безобидные проделки.
Стареют усталые от страха предки
и дед, бывавший в перестрелке.

Вновь ловишь грязь в толпе.
и на кофейной гуще в ворожбе,
видишь себя на каменной тропе.
Болонья на клетчатой подкладке
с душой — не все в порядке.
Поднят ворот — лихой престиж,
Кому, за что ты мстишь ?

По нерву измена крокодильих слез,
не утешительный прогноз.
Для утоления ненасытной жажды,
— на поругание готов не каждый.
Тупик — и нет пути назад.
Все злее и ненасытней враг
кобель в стае дворняг — вожак.

Злоба утра над белыми хребтами
загубленных старыми вождями,
Холодная, солдатская кровать.
Платным статистам не сосчитать.
Судеб из арбатских переулков.
Я вспоминаю сестер с подвала,
солдатами они в Израиле стали.