ВОЗВРАЩЕНИЕ

ВОЗВРАЩЕНИЕ.(МАЛЕНЬКАЯ МЕЧТА БОЛЬШОЙ ЖИЗНИ.)


Прошло почти 70 лет с тех пор, как я в последний раз открывал эту калитку и заходил во дворик говоря: «пришёл домой...».Всё также внутри: домик, дорожки во дворе и старушка груша у ворот, смотрящая грустно на меня, покачивает ветками: «вернулся..., через целую жизнь вернулся...»
Снова начали проплывать перед глазами картинки из детства. Голуби, вечная страсть, споры с Коликом, старшим братом, упрёки матери, истории отца... - всё взбудоражилось в памяти волна за волной и перешло в шторм. Всплакнулось...Да, что уж, попробую осадить свою душевную бурю и на штиле бумажного листа рассказать вам мою первую историю.




ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ДЯДЯ ПЕТЯ.


Шёл 1943 год. Оккупация. На противоположной стороне улицы, на территории школы («Колония»?) немцы разбили концлагерь. Пленных там было человек двести. Колючая проволока, истощённые лица мужчин, протянутые руки через ограждение — жуткое зрелище для детских глаз. Женщины, проходившие мимо после службы в церкви всегда что-то несли с собой из еды, чтобы дать пленным.
Если охранник был добрый, то разрешал подходить близко и давать прямо в руки пленным немного хлеба или кутьи. А если охранником был Яков, то тогда бросай за забор прямо наземь и плевать ему, что будут, как собаки, есть прямо с земли бывшие солдаты. Логика предателя проста: не хотят как собаки, пусть идут в немецкую армию служить, разрешалось.Те, кто не выдерживал голод и холод войны, добровольно шли на службу к немцам, становились охранниками,получали обмундирование и паёк . Яков же был прихвостень и явный карьерист. На вид здорвый, сутулый мужик.. Избивал падающих от голода пленных, которые не в силах были идти на работу. Когда из лагеря доносились крики и стоны, мы и соседи знали: это Якова смена.
Познакомился я тогда с одним из пленных. Звали его дядя Петя. На вид ему было лет сорок пять, заросший такой, в серой шинели. Подойдёт, бывало, он к ограде и просит меня: « Витенька, брось что-нибудь поесть!» Я бегом домой за картошкой, луком или кукурузой, что найду, хотелось угодить новому другу. Помню, попал как-то на смену Якова, а тот меня прогнал. Тогда я влез на грушу,что росла у нас во дворе и с её макушки со всего размаха бросил свою передачку. А как-то раз запустили мы с братом Коликом своих голубей и стали следить за ними снизу, чей лучше. А пленные увидели и давай свистеть без остановки. Я подбежал к колючей проволоке и кричу им, чтобы не свистели, не подымали голубей,не мешали им сесть . А пленные не слушали меня, пацана. Тогда за меня вступился дядя Петя и угомонил свистунов. Так и дружили мы с ним.
В один весенний день, был праздник, кажется, 1-е Мая, играл я с пацанами на улице возле дома и, вдруг, слышу, меня дядя Петя окликнул: «Витенька, лови! Это тебе к празднику !» и бросил через ограду маленький свёрточек. Я подбежал, схватил свёрток и бережно стал разворачивать его. Это была пара старых, заношенных, застиранных, но чистых носков, сложенных один к одному ровно и аккуратно. Подарок моего друга дяди Пети.




ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. ПОРТРЕТ ГИТЛЕРА.


Оккупация Старого Крыма продолжалась уже несколько месяцев. Немцы жили своей жизнью в наших домах, выбрав в них комнаты побольше и поудобнее. Мы ютились, перебиваясь, как придётся с едой и были рады, что, вообще, живы. Мы, дети войны, как и все дети продолжали играть в игры и находить себе занятия, согласно условиям военного времени.
Недалеко от нашего дома, на уцелевшей стене одного полуразрушенного здания кто-то с умением нарисовал огромный портрет Гитлера. Наверно, он был нам напоминанием о том, что мы здесь, у себя на родине, должны быть тише воды и ниже травы. Каждый, конечно, и стар, и млад верили в освобождение и терпеливо ждали его. Ведь не могли же все уйти в партизаны. Нужно было как-то выживать в оккупации, кормить семью, растить детей, приспосабливаться к обстановке, не подозревая, что в будущем это могут назвать злым словом «сообщничество». Тогда об этом никто и думать не мог, все старались помогать и воодешевлять друг друга, верить и ждать прихода наших.
У нас, у пацанов, был разработан свой план ожидания. Каждый день мы ходили к стене с портретом Гитлера и выдалбливали из нижнего ряда кирпичной кладки по кирпичу. Работа непростая, нельзя было к себе привлекать внимания. Для нас это было настоящее спецзадание! Загадали мы, что с падением этой стены, в Старый Крым, наконец, войдут советские войска и мы победим! Наша детская вера и интузиазм заразили и взрослых. Помню, как за нами с интересом наблюдал один мой земляк, дядя Коля. Когда дело подходило к концу, он подошёл и торжественно вытащил последний кирпич. Стена чуть пошатнулась, потом накренилась и с грохотом рухнула на землю, поднимая пыль. «Ураааа!!!» - заорали мы, радостно подпрыгивая- «Победилиии!!».
Вот такие были у нас детские военные игры! Игры, но с настоящим и искренним чувством бесстрашия и патриотизма! Кто же мог знать тогда, что через пару лет нас, пацанов, так радовавшихся падению «гитлеровской стены» будут считать предателями. Грязным и тяжёлым словом, от которого до сих пор ком в горле...Почему? Потому что по происхождению греки? Потому что Сталин так захотел? Потому что политика не считается с человеческими душами? Как не анализируй теперь , а детскую обиду невозможно стереть из памяти даже тогда, когда тебе уже перевалило за восемьдесят...