Amundsan

Выйдя из коморки дряхлой своей,
На горизонте он провидел Ковчег.
И хоть, по делу он и не был мудрей,
Чем тот самый обедневший от горести грек,
Его потомок не был кудрей,
Чем та овечка за грех.

Его мольбы за штиль и благий рассвет
Не доставали и облака близ,
Тогда осталось ждать лишь просвет,
В той истине, что скинул он вниз.

Не видал он ни супруги, ни сына,
Которые лишь в сказке остались,
Пойдет он лучше за сыром,
И тот, заплесневелый остался.

Два лета назад, растеряв всех предков,
Не смог он найти в глубине своих объедков,
Ту самую кокетку,
Мозолящую его жалобность редко.