Пулемётчик

Меня призвали в августе повесткой,
Сменил я трудовой на Брянский фронт.
Простился с внуком, вдовою невесткой,
В строю ушёл за чёрный горизонт.

Ходил в атаку, дрался в обороне,
Погибших после боя хоронил.
Осталось меньше роты в батальоне,
Когда мне фарт, капризный, изменил.

От взрыва мины ранен был осколком,
Как кипятком плеснуло на плечо.
Завыл утробно я от боли, волком,
На помощь не пришёл ко мне никто.

Дымилась от сгоревшего тротила
Траншеями изрытая земля.
Война остатки роты поглотила,
В живых оставив только лишь меня.

И тут дошло — любезен я Фортуне.
Бинтами рану замотал хрипя,
Прижавшись к пулемету в амбразуре,
Склонился молча, как у алтаря.

Молился Богу, чтобы цепь фашистов
Сплошной стеной шагнула на меня.
Как трубный глас, был крик души неистов —
В атаку тут же поднялась "змея".

Они толпою шли, от шнапса — бодро,
Считая, что защитники мертвы.
В таком огне ведь выжить невозможно
И не укрыться от стальной "метлы".

Всё ближе их распаренные рожи,
С ухмылкой и презрением в глазах.
На хищников повадками похожи,
Хотя на двух идут они ногах.

И тут нажал гашетку я без крика,
Скрипя зубами, брызгая слюной.
Дрожа, дождался сладостного мига —
Когда для немцев стал я сатаной.

Свинцом я рвал тела арийской мрази,
Их кровью землю щедро поливал.
Они в дороге «разбросали» камни,
Сейчас я их на поле «собирал».

Я в грудь стрелял им, в головы и спины,
Ошмётки плоти падали в траву.
Рвал нити той зловещей паутины,
До Вязьмы, что опутала страну.

Пришли в Россию наглые прохвосты,
Мечтая под сапог поставить мир.
Их в вечность отправлял я на погосты,
Где вурдалаки ждут на страшный пир.

Атака захлебнулась, только трупы
Валялись на нейтральной полосе.
В улыбке нервной растянул я губы
И волю дал непрошеной слезе.

31 января 2016 года