Монастырская обитель, вторя ангельскому хору,
И строга, и молчалива, и торжественно светла.
Стужа башенкам и кельям и церковному собору
Белоснежные рубашки к зимней пасхе припасла.
Накрахмалены снежинки. Воздух тонким звоном дышит.
Всем дарует благодатный аромат священный хлеб.
Под звездою Вифлеемской, из соломы, словно вышит,
Как икона, ель венчает незатейливый вертеп.
В самый строгий день, в Сочельник, я спешу очистить душу,
Чтобы снова прикоснуться к вере старцев и детей.
Восхваление Марии ликованьем не нарушу.
Милосердные деянья поднесу в подарок ей.
И ее богомладенцу тропарь знаменным распевом
Прозвучит на литургии, антифоны и кондак.
А хвалебный задостойник для Христа с Пречистой Девой
Окончательно рассеет все сомнения и страх.
Тысячи свечей сольются светом, просветившим миру
О в безвестности рожденном покровителе с небес.
Во спасенье, в утешенье для простых мирян и клиру,
Отдавая себя людям и заботам без словес.
И возрадуюсь я снова тем, что божеская милость.
Среди немощных и грешных, нам святыню в мир явил.
Даже в скорби и лишеньях, не позволив впасть в унынье,
Помыслы на всепрощенье и любовь благословил.
|