Милосердие

Мне до смерти любить Пилата,

Кутать в плащ и кормить Надеждой.

Вход без денег, но разум - плата,

А безумных Пилат не держит!



Крысобою даёт в утеху

Или кормит дворцовым крысам.

Я пыталась сбежать, уехать,

Но Пилат без меня весь высох,



Исхудал и хотел креститься,

В иудеи податься Верой.

Он так делал уже раз тридцать,

Возвращал сквозь года и эры.



Помнят всадники и убийцы,

Воры, проклятые и иуды.

Дай мне силы, прошу, смириться,

Дай мне силы поверить в чудо!



Что сплетется коллизия судеб

Через сотни столетий кряду,

Что опять задышу я грудью,

Когда выпью вино без яда,



Чтобы мастер возник из книги,

В ночь увёл по дороге лунной.

Только Воланд всегда безликий,

А Пилат, как и я, безумный.



Пока примет прощенье сына

И за руку возьмёт Надежду,

Я здесь жду, замерзаю, стыну

И печалюсь в разлуке нежной.



Мне побеги ночами снятся,

Я - заложница для расплаты,

И сбегала уже раз двадцать,

Но жалела всегда Пилата.



Дело даже в его мигренях

От вины в том грехе трусливом,

Иисус, Шива, Один - гении,

Бесконечна их божья Нива.



Будто красит закат палаты,

Ржавит тени и кипарисы.

Он опять надевает латы,

Чтоб в объятиях грубых стиснуть.

(И с востока идут Пилаты,

А на западе плачут крысы)



Дремлет Банга за анфиладой,

Я шепчу, чтобы он услышал:

Возродись и приди усладой,

Древним Одином или Шивой!



Ты спаси, забери, помилуй,

Милосердный, к родным пинатам,

Дай мне знание или силу,

Облачи в белый плащ Пилата!



Может, стану тогда свободна,

Свой хитон на дорогу брошу,

Или стану такой негодной,

Как я раньше была хорошей!



Но опять не приходит гений,

Чтоб простить все грехи Пилату,

Как собака лежит на сене,

Воздух сух и какой-то сжатый,



Словно к вечеру будет ливень,

Что прольётся в моем сознании,

Стану глупою и счастливой,

Чтоб исполнилось предсказание.



Мне до смерти сгорать с ним в топке,

Пьяно бредить я утомилась.

И кидаться c высокой сопки,

Чтобы чувствовать божью милость?..