Пустота

Погружаясь, как брошенный камень, в болото покоя,
вытирая оранжевой тогой сопливящий нос,
бормоча, как заветную мантру, слова «Всё пустое…»
вторил вечному зову Пути престарелый даос.
Проповедовать лама устал и, в носу ковыряя,
удаляясь в нирвану от бреда мирской суеты,
размышлял, на циновке глаза в полусне прикрывая,
о незанятой нише души в глубине Пустоты.
«Всё пустое…», - о стену ударившись чашкой коленной,
потирал Поднебесной Владыка гудящую кость
и дарил ненасытному чёрному чреву Вселенной,
чертыхаясь, совсем как крестьянин, монаршую злость.
Рождены познавать с колыбели до самой могилы
непонятное Дао, штурмуя сознанием дзэн
мудрецы признавали, что скрыта великая сила
в Пустоте, утыкаясь глазами в неровности стен.
Одеваясь по моде тех лет – «на заплате заплата»,
немигающим взглядом следя за горящей свечой,
ламы, сбреднив от мантр и от мудр, сочиняли трактаты,
набивая на чистый пергамент тату ни о чём.
Прочитаешь три сотни страниц тяжеленного тома,
и придёт ощущение, что не во сне – наяву,
из тебя, как из пугала старого, лезет солома
мешковину «пустой» головы раздирая по шву.
Пустота далека от ванильно – клубничного рая,
в ней мистический холод, жестокость, цинизм и тоска.
Потому и крушил окинавский холоп самурая,
наполняя дыханием дзэна удар кулака.
Мы – иного покроя, нам чужды традиции дзэна,
Пустота в головах обрела необычный формат:
вот заставь нас, попробуй, смотреть не мигая на стену
и дышать Пустотой, повернувшись лицом на закат.
К пантеону богов не причислят – запишут в безумцы,
нарекут сумасбродом, обидные бросив слова:
«Приболел, Лао Цзы? Обкурился гашиша, Конфуций?
Протрезвей для начала, пустая твоя голова!»
Ничего ни о чём никому да и не зачем, в общем.
Не сломать философией дзэн бытовухи устой.
Пустота в головах – ерунда, мы живём и не ропщем.
А вот карман напрягает, когда совершенно пустой.
Пустота окопалась в сердцах, поселилась в глазницах.
Пустота, породнясь с безразличием, стала святой
Я гляжу на пустые, без тени эмоции лица,
отчуждаясь от ближнего боли своей Пустотой.