Поэма "Теория себя" Песнь восьмая

Молитва утра…
Громко зазвучал голос поэта,
Что наполнил уголки каждого помещения.
В соседней комнате настала пора,
Айлиш молилась, ожидая успеть еще до рассвета,
Молился и он, прося у Владыки свое прощение.
После восхода же, пробежку их озаряли двора,
Их здоровье спортом было подкреплено и согрето,
Все это обещало над болезнями скромное возвышение.

Кацуро, Марсель и Хоши…
Немецкие овчарки, персидский кот,
В своем настроении ожидали хозяйку дома.
Она хлопала в ладоши,
И они бежали, пока она им завтрак разольет,
Каждый раз что-то новое, от себя так знакомо.
Настрой питомцев подкрепиться, был всегда хороший,
Поэтому их госпожа просила небосвод,
О том, чтобы их не касалась жизни суровая кома.

Поэзия и дым ушедших лет…
Драмы издавались под его четким руководством,
Поэт не терпел, когда формула сбивалась.
Курение оставила в нем след,
Теперь ему было трудно заниматься садоводством,
Душа кашляла, затем и задыхалась.
Однако и спорт пролил свой свет,
Он все еще занимался благородством,
Когда стучал мяч, воля все поднималась.

Обед…
Молитва протекала дольше,
Обычно на прием пищи садились в два.
Благой запах рыбных котлет,
Люцеан любил больше,
Когда стол украшали изюм, шербет и халва.
После беседы ее ожидал балет,
Он же,
Спускался покормить собак и любимого кота.

Игра с родимыми питомцами…
Обидеть их, поэт не смог бы даже перед приставленным-
К виску ружьем.
Резво бегая по утрам с японцами,
Он никогда француза не оставлял подавленным,
Гуляя с ним по крыше и угощая свежим молоком.
Они были его солнцами,
С ними поэт не чувствовал себя оставленным-
Прежними друзьями, они тоже, не помнили о нем.

Чтение священных книг…
Сидя напротив внимательно читающей,
Он день ото дня читал быстрее.
Арабский язык,
Был в арсенале, еще множество культур знающей-
Айлиш, что учила поэта подобно райской феи.
В один миг,
Он спросил у мечтающей:
«Благодаря вере жизнь наша стала сильнее?»

Садоводство всегда милой Айлиш…
Несколько раз в недели,
Она точила ножницы, равняла растений.
Под вечер обычно, образовывалась тишь,
После, ветер раскачивал качели,
На ней, она видела звезды в движении.
Поэт раскачивал свою маленькую мышь,
Пронзительно читая стихи ей в апреле,
И они уходили в мир сказок и приключений.

Писание панорамы…
Четыре месяца она рисовала Wälder,
Край, о котором так мечтали влюбленные сердца.
Картина сияла природою зеленой гаммы,
Именно этот момент описал Зеельдер,
В поэме: «Herzen-Schmerzen» прямо у конца.
Эпилог сына осени и ее избранной дамы,
В городке под названием: «Wälder»,
В центре Европы, на родине не одного мудреца.

Старый, потерянный предмет…
В ночь перед отъездом,
Айлиш вернула ему серебряную монету.
Сказав, что он потерял ее в тот обед,
Когда жизнь для него стала совсем иным местом,
А грезы превратились в судьбу эту.
«Ее больше для меня нет,
Брось ее в реку перед моим приездом,
Надеюсь, я управлюсь со всем этим еще к лету!»