Горят костры.

Пылают вновь костры на площадях,
Но те, кто жгут костры грехом смердят,
В их душах жажда власти и наживы,
Мертвы их души, хоть и тела их живы.

В дожде, что гасит даже пламень лютый
Не видят они Воли Абсолюта,
Не видят в людях отраженье Бога,
Не слышат звуки медных труб и боевого рога.

Костры пылают, в них сгорают люди,
Поклон несут жрецы лишь злата груде,
Златой телец их бог и повелитель,
И Богом проклята "святая" их обитель.

Не время святости, но время мракобесья,
Жрецы тельца полны не святости, а спеси,
И видят люди, как сгорает вера,
И за прозренье плачена чудовищная мера.

И ровный строй людей тут всё же дрогнул,
Рука жмёт на курок в молчанье гордом,
Разнёсся эхом выстрел и на камни
Гнилой вонючей крови пали капли.

И валится безжизненное тело,
В глазах людей огонь, шагают смело,
И падают от выстрелов "святые",
Пусть будут маски палачей теперь пустые.