На пике бытия

Когда душа кипит страстями снова,
И стынет мир на пике бытия,
Пишу не я, а Марья Иванова –
В ушедшем веке бабушка моя.
Её порыв сквозит во всякой строчке…
Готовая сорваться, вопреки
Любимым сыновьям и милой дочке –
Предав родных на произвол стихий.
Смотрю альбом… Из старых фотографий
У дочери – одна, где образ твой…
Взгляд отрешённый прелесть не утратил
Порывистой тревоги кочевой.
Куда ты рвёшься? Много ли осталось!
Как пройденное поле – жизнь твоя…
Частицу сердца – детям, мужу – малость,
Всё остальное – отняли друзья.
Но в тридцать лет, когда ты умирала,
Никто из них в больницу не пришёл.
И только дочка рядышком стояла –
Сестра последний делала укол…
Я в тридцать лет познала материнство,
И больше Бог мне не давал детей…
Твоя душа в моей душе открылась
Причудой поэтических страстей.
Ношу я имя русское (не наше) –
Твой сын не стал Марией называть…
Но горечь, что вкусила бабка Маша,
И мне пришлось полвека запивать!
Не нэпманским вином – водой студёной…
На тридцать лет ты погрузилась в сон.
Явилась снова в девочке рождённой –
Исполнить назначения закон.
Что мне, которой дни даются с болью –
Своей иль ближних, да не всё ль равно?
Ты мои раны посыпаешь солью –
И вновь живёшь и грустно, и смешно…