Присел на ветку Ворон белый,
Дрожит на утреннем ветру;
И капли алые по перьям
Струятся, падают в траву.
Он боязливо косит в небо -
Там стая чёрная кружит
Меж туч и первых хлопьев снега -
Сердито крыльями скрипит;
И шлейфом тёмным растянувшись,
Нещадно замыкает круг,
Кольцом охватывая место,
Где наш беглец нашёл приют...
Они пронзительно горланят -
Его "собратья по перу",
Обид вороньих не прощают
И отплатить хотят ему.
Но в листьях молодой осины,
Так пожелтевших к октябрю,
Блондин израненный не виден,-
Сегодня повезло ему...
За что он изгнан был из стаи?
За что исклёван был, побит
Своими чёрными братьями?
Не знает он, он лишь дрожит,
Дрожит от холода и боли;
И шепчет страх: "Не шевелись!
Ты - альбинос, ты - белый Ворон,
Тебе нет места среди них!"
Вожак - огромный, синекрылый
Спустился ниже всех - глядит
Глазами рыжими и злыми,
Но раненый в листве сокрыт.
Ещё немного покружившись,
Пернатых стая убралась;
По гнёздам разлетелись птицы,
В осенних сгинув небесах...
А белокурый наш изгнанник
Ещё с пол века проживёт:
Не глубоки, не страшны раны...
А жизнь всегда своё берёт.
Он одинокой белой тенью
Лишь ночью будет оживать;
А звёзды да ночная темень -
Братья ему теперь, да мать...
Урок, усвоенный однажды,
Запомнит Ворон навсегда:
"Коль твоя внешность эпатажна,
То в стае рта не открывай!"
|