Закрылся старый занавес - надежная стена,
Она меня от сотен глаз, как телом мать, прикрыла.
Конец игре... Но застилает взор мне пелена,
И шпагу выпустив рука безжизненно застыла...
Я должен встать - зал ждёт, раскроют занавес вот-вот.
Вставай, ну что же ты? Ведь это ж не тебя убили!
Горячий пот струится по груди... А вдруг - не пот?!
Боюсь взглянуть на грудь - вдруг пятна крови проступили?
Ведь я прекрасно помню - был удар… и не один,
И сталь мои уста предсмертным стоном раздирала...
Я не играл - я жил... И был я раб и господин
Притихшего доверчивого зрительного зала.
Поднялся и стою... Уходит сцена из-под ног,
Кровавые и чёрные круги перед глазами...
Но зал мне не поверил в то, что я воскреснуть смог,
И заблестел, как небо звёздами в ночи - слезами...
Мы только что расстались с жизнью вместе - тот и я.
Тот - был герой... Герой! А я - лишь роль его игравший.
Тот мёртв, а я - живой... И слышу, как клеймят меня:
Уж лучше б ожил ТОТ, а не актёр, изображавший...
И жизнь и смерть некстати воскрешением предавший...
Они не видели,
как кровь текла…
И всё же эта кровь…
моей была…
|