Человек не произростает из обезьяннего хвоста - он произростает из букета хвостов.
Под завесой мироздания Дарвин вечно сдирает с себя маску обезьяны, но она у него, как у Сизифа печень — отрастает вновь.
Человек - это перенос обезьяны в объятия к Дарвину.
Человек - это понос обезьяны в сартире Дарвина.
Человека нет - его спрофанировала обезьяна.
Человек - это три составляющих: обезьяна, отрезанный хвост и топор, которым Раскольников этот хвост отрубил.
Человек - это обезьянья шизофрения, которая не понятна ни обезьяне, ни ему самому.
Дарвин - пример того, как можно дорассуждаться до позора.
Если близко подойти к Дарвину, то запахнет обезьяной, но не думайте, что это безобидный (хотя и мало приятный запах), ведь, если слишком долго нюхать, легко и самому стать обезьяной.
Новаторство Дарвина не в том, что он нахально предположил, что человек произошел от обезьяны, а в том, что он своими обезьянами распахнул в гуманизме какую-то тёмную, не понятную глубину.
Поскольку моя фамилия ничем не отличается от фамилии Дарвина, я отменяю эту обезьянью хренотеорию.
Дарвин оказался прав гораздо больше, чем думал. Люди оказались безмозглым гавном.
Человек — пустое существо, надутое игрой самолюбия Дарвина.
На самом деле Дарвин пошутил, но понимают это только обезьяны....
«Человек произошел от обезьяны, следовательно, будем любить друг друга,» - саркастически ухмыльнулся Владимир Соловьев над Дарвиным. Но через 100 лет, чтобы не раствориться в своем философском созерцании, он всё же оглянулся на нас: - А ведь обезьяны-то любят друг друга больше, чем мы. Ай да Дарвин, ай да сукин сын!
Человек — это образец, который уберег обезьяну не превратиться в него.
Труд сделал из обезьяны человека, а мартышку мартышкин труд сделал Дарвиным.
Выйдя на историческую сцену, обезьяна взяла в суфлеры Дарвина.
Обезьяна — вечно гложащая человека мысль.
(с) Юрий Тубольцев
|