Дед Кузьмич не тот, однако.
Изменился. Не узнать.
Философствовал он всяко,
А теперь все стал молчать.
Что—то спросишь, отмахнется.
— Да чего тут говорить!
Мне, сынок, до после завтра
Как—нибудь теперь дожить.
Все не так. Все по другому.
Люди нынче стали злей.
Грустно стало без старухи .
С нею было веселей...
Дома если поругались,
Все какой—то переплёт.
А теперь кому я нужен?
Пожурит кто? Обоймет?
С молодыми все не складно.
Чуешь? Ветер в голове!
Нынче сопли пузырями.
Завтра не—е... Не на коне.
Весь зашуганный, убитый.
Взгляд потухший смотрит в пол.
А вчера был деловитый
И надменный... Гол сокол?!
Жисть, она ведь полосата.
Словно волны. Сверху вниз.
В нетах треплются ребята
И совсем другая жисть...
И пошёл, согнувшись с палкой.
Мудрый... Много видел дед.
С юморком и со смекалкой
Избежал он много бед.
А теперь без бабки спекся.
Ходит грустным по селу.
Иногда, когда на даче,
Стопку водки поднесу.
Он чуть выпьет... к разговору,
Чтобы, значит, поболтать.
Старикам сочувствие надо
И послушать... покивать!
|