Преступление века

Преступление века
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге большевиками под
предлогом сфотографироваться царская семья с приближен-
ными была сведена в полуподвальное помещение особняка Ипа-
тьева, где зверски расстреляна.


Когда в запале яростном
разыгранного фарса,
Юровский зачитал
свой иезуитский приговор, -
все ж холодок ему на миг
за шиворот пробрался,
и странно потупился он,
как, пойманный с поличным, вор.


От непривычного ему
святого благородства,
в его глазах мелькнула тень,
сомненье сотворя, -
в постыдном превосходстве
своего юродства,
перед рукой воздетой,
шагнувшего вперед, царя.

Столь необычной была суть
нежданного прошенья,
когда семья пред палачами
уже выстроена в ряд:
«О Господи! – прости заблудшим душам
прегрешенья, -
они не ведают,
что во грехе своем творят!»

Какою рабской гордостью
стрелявших распирало,
за тот подаренный судьбой
им звездный час,
когда в расстрельной комнате
дымами застилало,
презренный ими и казненный,
беззащитный к Богу глас.

…Чета Романовых, их врач,
их вежливые дети,
с открытым и наивным взглядом
на огромный мир, -
вот те – кто пред революцией
сейчас в ответе -
кого свели сюда в Ипатьевский
полуподземный тир.
А тот приказ гуманный
Пермского УралСовета,

в сердцах их не оставил время,
чтобы смеяться, жить, рожать...
он не оставил больше ни минуты
для добра и света, -
а лишь – для метких пуль, -
чтоб большего кровопролитья
избежать.
И люди темные и в полутьме
прорезали неплохо,
последний штрих,
конца самодержавья подведя,
и как первопроходцы новой
ленинской эпохи,
не преминули тем порадовать
и своего вождя.

Какими вызывающе – враждебными
казались
особы царские для их плебейской
грубой простоты,
со всем понятным и привычным для нее
нисколько не вязались,
в чертах спокойной
недоступно – чуждой чистоты.

Неотвратимая и страшная,
слепая сила
жестоким злом вершила свой
неоспоримый суд,
и человеческие жизни,
как ковыль, косила,
не ведая, что в вечности
ее к ответу призовут…

… Сам комендант и два помощника –
однофамильца,
создали новый строй,
в котором долгие года,
спокойно прятали
свои подпушенные рыльца
и от суда народного
и Божьего Великого Суда.


Никто из них обет молчания
вначале не нарушил,
чтоб смаковать в воспоминаньях
через много лет, -
кто первым, соревнуясь,
на монарха залп обрушил,
чей, добивавший штык,
вонзался с хрустом

в девичий корсет.

И лишь невежеством крещенные
новейшие мессии,
и ни своё отечество
и ни народ свой не любя,
стреляли не в царя тогда, -
в Великую Россию,
на праведном суде добра и зла, -
распяв самих себя.

Не ведали те кузнецы,
что новый мир ковали,
на наковальне зла,
руками загребая жар,
что не невинных девушек
штыками добивали, -
израненное сердце Родины
их штык пронзал!


Не повернулись вспять тогда
от возмущенья реки,
не пролилось слезами небо
в бездушии своем, -
за предрешенность зла
расколотого века;
казня Россию прошлую, -
казнили будущность ее…

Но истина всегда права,
как ни ломали б ее круто
приспешники греха,
всю мощь во зло употребя,
когда облив бензином,
гли те девственные трупы, -
то на костре истории
палили заживо –
самих себя.

* * *
… Почти что век минул
со дня жестокого злодейства,
от зажигаемых свечей
пускай светлеет тихо грусть, -
в канонизированных костях
распятого семейства,
вновь возрождается из пепла
расстрелянная Русь.