Бабушке

В моих глазах не видно больше слёз.
Печальной радостью горят они отныне.
Я стала старше и, наверно, поняла,
Что ты ушла, но мы с тобой навек едины.

Мне не почувствовать тепло твоей руки,
Мне не внемлять твоим речам, спокойным, ровным.
Я не могу теперь восславить твой талант
Светиться молодостью в возрасте преклонном.

Я так хочу тебе о многом рассказать!
С тобой забыться в неге радужного смеха!
Последовать советам всем твоим,
Ведь ты из прошлого, воспитанного века.

Не слышен в нашем доме боле перезвон,
Да и Москва теперь на том конце смеётся реже.
И каждой своей нежной мыслью о тебе,
Нещадно душу я свою на части режу.

Ах, если б ты тогда сказала всё,
То я бы многое тебе сказать успела.
О том, чего поэт ещё ни разу не сказал.
О том, чего ещё ни разу песнь не спела.

Ты в Бога верила решительно и твёрдо.
А он забыл перед тобой ворота в рай закрыть.
Но если Бог твой так велик и потрясающ,
То как?.. Как он посмел такое допустить?!

Как он посмел?! Ты нам была нужнее!
Нуждались мы в тепле, что ты могла дарить!..
Но нет, ты выбыла из центра мирозданья,
А мы как спутники попадали с орбит.

Ах, нет, в моих глазах не видно слёз.
Который год я прячу в них печать страданья.
Мне не позволили сказать тебе «Прощай!».
Ну, что ж, тогда я крикну «До свиданья!»