Мы пели песни, ели булки,
Мы шли на хутор, веселились.
В конце большой ночной прогулки
Мозги все наши замутились.
На хуторе стояла темень,
Хоть глаз коли, ни зги не видно.
Вот кто-то чиркает свой кремень,
Не получается – обидно.
Мы в темноте кромешной этой
На хату чью-то напоролись,
И в отголосках песни спетой
По одиночке раскололись.
Все спать легли в углах различных,
Но ночью я попить проснулся.
И вдруг на бледную девицу
Внезапно чуть я не наткнулся.
Она меня не замечала,
Увлечена была безмерно,
Тем, что жрала друзей, рычала.
И были все мертвы, наверно.
Меня немного замутило,
Всё поплыло перед глазами.
Друзьями ведьма закусила.
Я тоже выживу едва ли.
И тут глаза её большие
Меня нашли во тьме жилища.
О боже, люди дорогие,
Ведь для неё я стану пищей.
Но улыбнулась вдруг девица
И прошептала ртом кровавым:
«Попробуй раз ещё напиться,
Я морду сплющу хуком правым».
Тут всё вокруг перевернулось.
Друзья не мёртвые – бухие.
И всё нутро вдруг встрепенулось,
И мысли ожили плохие.
|