В переходах московских проспектов
скоморохов безделье –
маски погрязших в пороках лиц.
Неприкаянным затерянный остров
в коридорах нищих больниц.
Приютившись на сломанной койке
миражами укрываясь
от предательств и бед
сегодня нечем платить неустойки
на воскрешенье утрачен билет.
Снова прострация –
устойчивый бред
тревожат святого былого память
Как противен
неправедный звон монет ?
Тянет в омут тяжелый камень.
И восточного профиля –
стал тусклым портрет
никогда не ходил на паперть,
И размыт слезами
окровавленный след,
ложь застолий,
распущенность трапез.
Не привык слов бросать на ветер
А как язык за зубами держать ?
Брать на горло –
разговор беспредметен,
обет безмолвия –
на усталых устах печать.
Бес по ветхим венам гоняет зелье
Одержимость –
бездушные доктора.
Затопили костры в подземельях
в закопченных чанах бурлит вода.
Белоснежная простынь,
в тумане надежды
не ласкает ставшей чужой рука,
что когда-то в клочья рвала одежды
а нежность навзничь валила быка.
Не пришлось дорасти до кормушки,
наивный загад не бывает богат,
стакан с водкой кусок чернушки
шлейф проделок, да все невпопад.
Не услышать
в тиши шальных канонад
взгляд стеклянный пронзает небо
а где-то за тучами звездопад
не разгадан заковыристый ребус.
|