УМЫВАЛЬНИКОВ НАЧАЛЬНИК И МОЧАЛОК КОМАНДИР

Я люблю Мойдодыра, чистая
и любимая и моя,
мне ли вошкаться с дарвинистами,
как с клевЕтами Октября,

как с левретками прокаженными,
коим легче позор и смрад,
чем прощение, протяженное
сквозь эпоху из пункта Ад.

И клевреты её печалятся,
ибо чуют, что пишут чушь.
Не такая она начальница,
чтобы "сделай - я заплачу",

очень скаредна, хоть нахраписта
на опошленном-то добре,
басурманкой былого таинства,
как экспансия в сентябре...

Мойдодыр не таков, любимая.
Совершенно иной герой.
Где лишь ты вовек несудимая
под моею живой горой

хочешь - песен, а хочешь - пОвестей,
хочешь - дальних больших поэм...
...Лишь у тех ни стыда, ни совести,
кто не смог бы иметь Кармен.

Так соскучился, не могу уже
я ни спать и ни пить, ни есть.
Лишь курю, как товарищ Суженый
у метро, где ни встать, ни сесть.

Жду тебя и надеюсь выстрадать
как единственную до слёз
поминальной мороки с выставки,
где ты плачешь о мне всерьёз...

И помолишься и расплатишься,
и кудесникам дашь на чай,
ну а там, глядишь, и писатели
поднатужатся в три ручья,

и отмоюсь я и воскресну я,
и пойду по твоей земле
Мойдодыром, грязнуль лишь пестуя,
чтоб раскаивались во зле.