Сомкнулся круг. Экипажи таятся в тени

Сомкнулся круг. Экипажи таятся в тени
Нагружены радостью, разбитые скорбью
После заката приди и меня обними
Я забыл, когда женщина пахнет любовью

И святой, и чудовище оба стоят на краю
Между ними — такая тонкая нить
Трепещет время, открываю душу свою
Только этим былое я могу сохранить

От дерзкой юности к мудрости переходя,
стыдишься первых стихов в пустоту
Я устал без каскадов дождя из свинца
Взгляды завистников вновь ловлю на лету

Не вернусь к этой жизни с одной, иль другой
Запах женщины — редкие проблески волн
Может год, может два до исхода всего
Предначертано мне быть судимым толпой

Подуем на свечу, потушим тусклый свет
Перечитав под утро Мандельштама
На горизонте в миражах мерещится ответ:
Как мало тех? — Кто ходит только прямо

Туман упавший скрывает неясный силуэт
Ты вновь растоптан кабацким раем
В кармане рваном не слышен звон монет
Выходишь на большак, как Ванька Каин

Схватившись за подол в зловонии трактира
Приблудный друг увяжется с тобой,
В нестиранных носках таится запах сыра
Прилип как пес цепной, не оттолкнуть ногой

Какой-то час назад, он пил со мной вино
Не пожалел я для него рассказа
Пригревший на груди змею и жалок и смешон:
Бессвязные наружу рвутся фразы

Ах, сколько бреда придется вытерпеть еще?
Он претендует на звание поэта
И кем-то будет вниманием поощрен,
Его прощу, и скромно кану в Лету

Спешишь, среди наивных, себя опережая
По тонкой нити ползешь впотьмах, а где-то
с нетерпением ждет женщина чужая,
и пир гудит горой в порочных теремах

Сомненья скроет пустой, прозрачный лед
не первый год, летит за старым новый век,
и мается в пустых потугах каждый род
Не понимает сути зла неторопливый грек

Склоняюсь пред тобой рожденная строка
Горячим сердцем, написана не мудро
Живешь в сетях, и никого не радуешь пока
Пора ложиться, ведь за окошком утро