Я не был там,
Не видел того ужаса, той боли.
Как молодые парни, с выкликом,
«Урааа!!!...»
Зубами жёлтыми, от ужаса скрипя,
Бежали на врага.
Тот воин, что упал, не встанет боле.
Он пал, от грубых, зверских ран.
Ему уж не к чему то горе,
Что станет тёмной ношей, адской болью,
Тем кто любил, растил и воспитал,
И в путь последний, на перроне,
Махая, слёзы вытирая, провожал.
Простившись с сыном мамочка,
Останется у дома на, старой, серой лавочке,
Держась за стару палочку,
Уж не скрывая материнских слёз,
Что горько душу обжигая,
По маминой щеке стекая,
И сердце напрочь разрывая....
У вот уж месяц, два, и год,
Старушка мать, всё так же ждёт,
С войны родного сына.
Та мать не знают ничего,
Не знает мама и того, что сын был ранен и убит...
Фашисткой гадиной забит.
Он пал, он пал и без вести пропал
И нет его,
Не будет боле...
А мать всё ждёт на лавке той,
Почти прогнившей и сухой...
Свою кровинку - сына.
(С) Тарбаев
|