Критикам

Нет житья от эстетов-любителей, тонких натур, что идут крестным ходом с хоругвями грамотной речи
и готовы с любого пиита спустить десять шкур, молотами – цитатами классиков личность калеча.
Им не ведомы скромность, тактичность и чувство вины, ощущая себя совершенством без тени порока
инквизиторы рифмы не против коснуться спины вашей музы есенинской плетью и розгами Блока.

«- Эй, холопы! Довольно метаться, построились в ряд! Оголили для правды сермяжной широкие спины!
И перечить не сметь, если боги с тобой говорят!» Это Критика, блин…Незаконная дочь Мнемозины…
Сухопарая старая дева, в приличных годах, недовольная всем, чем угодно, с характером стервы –
облюбует мишень и по капле, как камень вода, точит ум, заражённый поэзией, сердце и нервы,

хочет выесть до клетки, добраться до самой души и, как мышь в ароматной головке российского сыра
порезвиться: сперва надкусить, а потом потрошить, превратить в маасдам, провертев в ней огромные дыры.
Ох и вздорная баба! Да чёрт с ней, ведь тысячи лет без любви, понимания, дружбы, признания, ласки.
И нашла, чтобы сёстрам своим досадить, инструмент: на людей надевает озлобленных критиков маски.

Это в сказках серебряный крест да святая вода помогают извлечь на поверхность вервольфа обличье.
Но у критики – опыт «плюс» едкая желчь «плюс» года и добротно пошитое платье из фальши - приличий.
Пишет старый, просоленный, морем воспитанный «волк», как шпангоуты-рёбра рука Посейдона ломает,
позабыв, что лишь Критике ведом во всём этом толк, а десяток эстетов заметят, что так не бывает.

Не бывает, хоть тресни! И списан у Фета сюжет, а строке не хватает экспрессии, красок и чувства.
Ты - салага, а вовсе не шкипер. Плыви, ясен свет, на байдарке из вод благодатного моря искусства.
И плывёт ведь, черкая обросшим ракушками дном океаны изведавшей старенькой шхуны по рифам,
а за ним, словно смерч, поучения веретено, вместо окрика чаек – хрипение критиков-грифов.

Так охота порой с головой снять лавровый венок, да поганой метлой разогнать самозваное вече,
одного взять живьём и с любезным «Послушай, сынок…» толковать этикет, мысли нить проводя через печень.
Из надутого сноба, не знавшего клёкота бурь, на предвзятость суждений обрушившись с силой цунами
выбивать кулаками лощёную «умную» дурь, чтоб считался с простыми, живыми поэтами… с нами…