Темперой по холсту, или

размышления о картине «Мизантроп»
Питера Брейгеля Старшего.

Отшельник. Лицо прикрыто капюшоном.
Монаха сей благочестивый персонаж,
Сложились руки в молитвенном угаре,
Не верится, но это просто хамский фарс.

Вот время. Старик угрюмый лицемерен.
Не видя своих изъянов, несчастному
бросает кошелек, набитый серебра.
Возможно, то плата за тяжкие грехи ?

Иноходца, с достоинством породы,
И сочетанье, корней трагизма, скорбей,
навязанных братоубийственной войной.
Не в шутку растерзает призрачный покой,

достававший так, адептов другой веры.
Во времена лихие царила в мире
голытьба, строчившая доносы с утра
и до утра. Страдала от потерь земля.

А может быть совсем иначе? - Это
злобный карлик, из-под черной рясы тащит
из алой тряпки в форме сердца кошелек.
На заднем фоне маячит добрый пастырь.

Так где же смысл вселенского добра и зла ?
Стадо. Пастух на фоне леса одинок .
Ненастье. На горизонте солнца блики,
невинно, придворную ласкают челядь.

Дрожат в разврате из мрамора колоны.
Агония с Пальмиры Северной осколков
величия былого, порой хмельного,
земли, опустошённой жадной саранчой.

Как, невозможно, от света отрешиться,
на ласки скупого детства , и голода.
Укрыться безнадежно в сфере с крестом.
Гуртом молясь, подохнув шелудивым псом.

Холст старый покрыт иронией, с сарказмом
Двуликость образов не многим говорит,
что душно в сетях пародии разврата
под маской благочестия, среди немых,

на истинные чувства, и не видавших,
как плоть живую рвет когтями черный гриф.
Апломб затихнет. Сотрутся словесные
изыски. Потухнет взгляд бонапартийский.