Cтихи в журнал "берега"

НАМ ПОМОГУТ ВСЕ ТЕ КТО НЕВИДИМ

СТИХИ В ЖУРНАЛ «БЕРЕГА»



. . .
Нам помогут
все те кто невидим
ведь они
тоже где-то живут
у них светлые
добрые души
и они
так красиво
поют
только нам лишь
все кажется
ветер
это воет
и птицы кричат
и когда мы
уходим от счастья
они просто
стоят и молчат.




. . .
За шторой жизни
снова тихий свет
и кажется
как будто кто-то ходит
по комнате вселенной
оставляя
в подлунном мире
добрые следы
он снова встречу
нам с тобой
подарит
и скажет улыбаясь
белый заяц
нам навсегда
перебежит дорогу
если капризно
повернем назад
если ты слов
заветных
не проронишь
которые
я без труда узнаю
лишь потому
что спрятано за ними
как за спиной
у Бога
его имя
похожее
на имена любви.


. . .
Легко живу
но только лишь
на ощупь
все трогаю
и солнце и луну
и день и ночь
и звезды
и дорогу
ту по которой
так легко иду
а если не дотронусь
до чего-то
его не будет просто
для меня
как для слепого
голубого неба
а для глухого
голоса земли.

. . .

Ну а если
все будет как было
все равно
ты останешься сказкой
той что мне
рассказала зима
темной ночью
под месяцем добрым
среди звезд
на исходе судьбы.





. . .

Никто не войдет
не откроет
тяжелую дверь
не нарушит
пространство покоя
шагами
и часы на стене
не заставит стоять
они будут идти
днем и ночью
всю долгую жизнь
и когда-нибудь
ты их полюбишь
как старых друзей
что все знают
давно про тебя
но не скажут
когда их об этом
попросят.


. . .

Я едва коснулся
твоих крыльев
и теперь тебе
так трудно улететь
потому что ты ведь
только
бабочка смешная
на красивом
маленьком листе
и не знаешь ничего
об этом мире
и о том
что значит небо
для меня.




. . .

И в день
всеобщей смерти
будет дождь
а в день рождения любви
конечно солнце
и в день разлуки
расцветут цветы
на всех полянах жизни
одиноких
с которых мы
уходим навсегда
в миры
не называемые больше
поскольку лучше
их не называть.





. . .

Как можно радоваться
счастью темной ночью
а днем спускаться
в мир иной
как в подземелье
и видеть всех
кого на свете нет
кто уже умер
или не родился
и с ними говорить
о том что было
и о том что будет
а может быть
не будет никогда.





. . .

Я зачем-то
люблю эту жизнь
которую прожил не я
а другие
и вижу
дно пустого окала
который был выпит
не мной
и хожу вслед за кем-то
кто мне
совершенно не нужен
и кого
я могу и не знать
почему это все происходит
на свете
лучше я буду тем
кем действительно был
и из списка живых
исключу
набор крашеных кукол
в которые
вместе со всеми играл
под чужой
деревянной луной.




. . .

Значенье потеряло
все на свете
и день и ночь
и солнце и луна
зима и лето
небо и земля
все стало маленьким
ненужным
незаметным
а вечность увеличилась
как море
без берегов и дна
как время
без границ
и как пространство
в котором
и не может быть конца.




. . .

И все таки
нас закружила
пушистая снежная вьюга
и вместе со звездами
мы улетали
в пространство
из черного дерева ночи
и возвращались обратно
на белую снежную землю
и проплывали
сквозь строй фонарей
и купались
на скользкой поверхности льда
укрывавшего мертвую реку
и мчались
с огнями машин
по пустынным проспектам
и взвивались
как крик телебашни
к тем самым
больным облакам
где всегда
умирали мечты.






. . .

Вы будете
добрее чем зима
светлее чем весна
и жарче лета
и я вас обниму
как эту ночь
которая
всегда теперь
нагая
и светит звездами
и балует луной
и обещает
сказочные ласки
останьтесь
моя милая
со мной
поверьте
я ведь тот волшебник
в голубом плаще
который знает тайны
всех чудес любви.






. . .

А лето было
как обложка жизни
с букетами цветов
и милым солнцем
и осень это
предисловие зимы
которая и есть
роман о счастье
случившемся на свете
вопреки
и власти холода
и царству снега
безбрежному
как вечный океан
который стал
спокойным тихим белым
и волн не катит
больше никуда .




. . .

И где же чудо
в этом сером мире
мне кажется
здесь стали все
мышами
забились в щели
где-нибудь под полом
и там грызут
какую-то бумагу
газетную
в которой говорилось
о чем-то прошлом
как вчерашний снег
и никому
давно уже
не нужном.



. . .

У скуки нет лица
она - как плоскость
по которой ты
скользишь
как на санях
по снегу жизни
и падаешь
в сугробы декабря
и таешь
превращаясь
просто в воду
потом стекаешь
в маленькие реки
текущие
в огромные моря.




. . .

Мы будем верить
в то
что мы простые
как лужи во дворе
или как листья
упавшие на землю
ранним утром
состарившись
в начале ноября
и в то же время
мы так много знаем
о мире
что придуман
странным богом
чтоб всех
кто жил на свете
удивить.





. . .

Жизнь зайдет к тебе
словно подруга
и обнимет
как будто шутя
и почувствуешь ты
голова закружилась
от счастья
и вдруг выросли крылья
на них и летишь
в глубину
белобрысого неба
где стоят облака
как друзья
и тебя давно ждут
среди них
ты с тех пор как родился
и не был
ну а сами они
к тебе в гости
едва ли
с такой высоты
доберутся.




. . .

Не стоит брать в голову
весь этот мир
все его превращенья
и новые лица
то что в нем
день местами меняется
с ночью
что вода тяжелее
чем воздух
а лето теплее зимы
ведь все это
совсем не имеет значенья
по сравнению с тем
что ты жив
и верхом можешь сесть
на луну
как на мяч
и скатиться с высокого неба
и увидеть в окне
ранним солнечным утром
и опять обрести
ту любовь
что давно потерял
в темноте.




. . .
Ты как будто бы
стал много старше
чем жизнь
та которой живешь
ты с ней
словно с ребенком
играешь
в простые игрушки
а потом ее спать
вновь уложишь
в той детской кроватке
где когда-то
родился и сам
но тебе
так не хочется быть
вечным папой
для собственной жизни
и ты ищешь другую
которая
станет подругой
и разделит с тобой
дни и ночи
и встречи поймет
и разлуки
и как ты
будет верить в полет
до далекой
кружащейся в небе
луны.





. . .


И все само собой
надоедает
уходит
заменяется другим
вот падали бы листья
год за годом
и днем и ночью
за твоим окном
как было бы однако
это скучно
уж лучше бы
не падали совсем
или любовь
ее считают вечной
а сколько можно
скажем целоваться
с одной и той же девушкой
в своем дворе
ну год ну два
ну максимум четыре
но ведь не всю
оставшуюся жизнь
и я бы и луну
сменил когда-то
была бы у нас
новая луна
и в море поменял бы воду
так как в ванне
и жил вообще наоборот
тому как прожил раньше
и вновь легко терял
все то
что раньше собирал
с таким трудом
и прятал под подушку.