Шестая часть
- Вы куда едете? Тихо, смущаясь, спросила свою соседку по скамье Кирилла Петровна. А я вот за более дешёвыми продуктами. У нас в посёлке немыслимо жить. Пенсии ровно хватит на неделю. А остальные три недели вари суп из топора, как в одноимённой сказки, где солдат от голода варил суп из топора. И получается так,- она продолжила, - обтерев глаза какой-то, не первой свежести тряпицей, - царствуй один день – мри неделю.
- Да вот, можно сказать, мы с Вами едем в одно и то же место, громко на весь вагон, проговорила товарка. И как-то на её лице будто бы отпечаталась дополнительная морщина на лбу. Улыбнувшись, добавила, - да, что там толковать: весь вагон от мала до велика едут на « Развал».
Развалом именовали рынок, а может, и базар, который организовывался один раз в неделю по четвергам по принципу « купи-продай!»
- А вы не здешняя что ли? Снова, улыбаясь, проговорила товарка.
- Здешняя. Только я из соседнего посёлка, засим мы с Вами и не знакомы, сморкаясь, то ли плача, опять в тот же платочек, прошепелявила беззубым ртом Кирилла Петровна. И начала внимательно изучать лицо соседки, которая до безумия в одночасье так понравилась и крепко, как червь, вошла в её душу и сердце. И казалось , что они знакомы вечно. Будто бы раньше были известны друг другу или, как родные сёстры, которые, когда – то в детстве разошлись. Будто их сама жизнь когда - то развела, по разные берега жизни России, а нынче, в электричке, в этом вагоне встретились.
А составы с толстпузыми цисцернами шаркали и шаркали, везя бензин уже куда-то на юг.
Соседку по сидению в вагоне оказалось, что именуют Анастасия Петровна. Получается, что они тёски по отечеству. Разговорились. И вот, что поведала Анастасия о своей жизни в Союзе. Жизнь её забросила по комсомольской путёвке на БАМ ( Байкало-Амурская магистраль ). Откуда о возвращении на Большую Землю нечего было и мечтать,
Седьмая часть
- Сама я из детского дома, и прекрасно понимала, что возвращаться мне некуда и не к кому. Меня никто, нигде, никогда не ждал.
- Надо же? Я тоже выросла в детском доме, вдруг оживилась Кирилла Петровна. Ни мать ни отца я не знаю. Продолжайте! Рассказывайте!
- Жили мы на БАМе, в Тынде, может, слышали?
- Как же не слышать. Все только об этом и говорили и писали. Вроде того с Китаем связь большую нужно было наладить. А что в Даманском китайцы наших людей столь много поубивали – остаётся только догадываться? Ни как не пойму одного, зачем нам эти китайцы понадобились?
- Поди, земли российские им нужны? Ой, трудолюбивая нация, но дюже хитрая.
- Да, Восток – дело тонкое! Доверяй, но верблюда привязывай! Не зря гласит пословица.
- Так вот, продолжила Анастисия Петровна, - жили мы в бараках и вагончиках, в которых изморозь не сходила со стен и потолка. Проснёшься: такой колотун, зуб на зуб не сходится. Ватные штаты и телогрейку напялишь, чайку попьёшь – полегчает. А мужики? А те и, вообще, не просыхали от « Перцовки» - в бараке навеселе, на работе под « мухой» - и так дни, недели, месяцы, годы. Отсюда и поговорка пошла в народ: « Ясный перец».
- Да у нас в посёлке тоже мужики «заливают» под галстук. Посёлок - то наш лес заготавливает. В лесу часа не проработаешь, если чуть-чуть, 100 грамм не примешь на « грудь».
- Ой! Что не говори – мужик русский спился. Никакие законы не действуют.
- Да при такой работе вол со слоном запьют, не то, что мужик русский.
- Так вот, - продолжила Анастасья Петровна,- высунешься из спального мешка, - и давай спешно надевать робу, валенки, чтобы хоть как-то согреться. На улице 40-50 градусов по цельсии. И первым делом затапливаешь « буржуйку». И топишь её до тех пор, пока с потолка капли, словно осенний дождь, не польёт. К вечеру потолок просыхал, так как чугунная печь топилась целый день – дров из валежника в тайге – пруд пруди. Всегда оставался дежурный. Менялись. А то опасно оставлять, а ну, пожар? Головой отвечали, чтобы какое - нибудь здоровое дерево не сгорело. А нынче что? Гектарами лес горит. И никому в голову не приходит, чтобы спасти это богатство. Одним словом, толстопузым олигархам дела нет до того, что можно совсем остаться без таёжного леса, который, чтобы восстановить, требуется ни много – ни мало, а пятьсот лет.
- Да! Нет слов. Смоляные слёзы текут из глаз, когда каждое утро слышишь по радио: « Тайга горит!»
- Вот мы сегодня едем с Вами за провиантом. А на БАМ, порой, по три месяца продукты не завозились. Главное, чтобы водка была бесперебойной. Самолётом «прилетала» горькая « Перцовка».
- А что им толстопузым? Как могли, спаивали народ. Понимали: водки не будет – не быть « БАМу». Во время Великой Отечественной войны, как сказывали ветераны, без сто граммов и кисетом махорки солдаты не шли в атаку с фашистами. Хочешь –не – хочешь, а горькая сорокоградусная – это стимул для мужика.
- Продолжаю. Когда не было продуктов, то выкручивались, кто, как мог. Посылки посылали родственники с Большой Земли – тогда был «Сабантуй», как говорил татарин Ильдар Мингазов. Все вопросы решал коллектив. БАМ строили все национальности Союза : узбеки, казахи, татары, таджики, украинцы, белорусы, туркмены – все передовые комсомольцы. Конечно, фундаментом был русский народ.
04. 03. 2022 год,
Крайний Север,
Северная Лапландия.
Фото автора.
|
|