Топором по написанному пером № 9.

Здравствуйте, дорогие поэты и читатели!

Предлагаю вам прочитать вместе со мной стих Игоря Токаева «Всего лишь подписи» (ti-poet/stihb-395924).
Это красивая, тонкая лирика.
Насколько я поняла, автор не владеет премудростями теории литературы, пишет интуитивно и пишет очень даже неплохо. Так бывает часто. Поэт и филолог – совершенно не тождественные сущности.
«Ты навечно уже не моя», «мы с тобою», «ты и я»… – перед нами, несомненно, любовная лирика, что очевидно с первой же строки. Речь идет об отношениях, которые остались в прошлом, но – судя по «маячкам» в тексте – вряд ли исчерпали себя. Причем отношения, по всей видимости, бурные, страстные и даже, может быть, трагичные (наши чувства упали так низко; если вспомнят – словно кошмарный сон…).
Сначала о размере. Поясню попутно некоторые вещи, в том числе – для автора.
Стих написан преимущественно трехстопным анапестом: т.е. каждую строку можно разбить на три стопы по три слога в каждой с ударением на 3-м слоге.
Ты-на-в`ер / но-е-б`оль / ше-не-бл`из / ка-я
И-на-в`еч / но-у-ж`е / не-мо-`я
В первой строке два последних безударных слога не считаются стопой.
В третьем катрене, за счет пропуска одного слога, наблюдаем логаэд.
Логаэд – это размер, сочетающий двухсложные и трехсложные стопы.
Тут – анапест + ямб.
Ес-ли-всп`ом / нят-нас-т`оль / ко-ш`ё /потом
Как-кош-м`ар / ный-пол-н`оч / ный-с`он.
Во втором катрене во 2-й и 4-й строчках вместо мужской клаузулы появляется женская.
Клаузула – это конец стихотворной строки начиная с последнего ударного слога. Если строка заканчивается ударным слогом – это мужская клаузула. Если после последнего ударного слога в строке есть один безударный, т.е. строка оканчивается безударным слогом, перед которым стоит ударный, – это женская клаузула. Если после последнего ударного слога в строке идут два безударных – это дактилическая клаузула.
Так вот, не скажу, что эти ритмические пошатывания портят стих. Но такие нюансы говорят мне как читателю о недостаточном мастерстве автора, о его неспособности выдержать выбранный размер.
Я от авторов сайта порой слышу в оправдание о тенденции современной поэзии, позволяющей не соблюдать размер. Это заблуждение. Хотите дать себе больше свободы – выбирайте дольник (размер, в котором важно количество сильных – ударных – слогов в строке (иктов), а интервалы между ними могут в строках колебаться). Но если вы начали писать стих определенным размером, включая логаэд, то несоблюдение его в отдельных строфах говорит, на мой взгляд, о вашем поэтическом неумении. Бывают, конечно, исключения, но в таких случаях замысел автора должен быть понятен, например, из композиции стиха.
Не утомила? Тогда продолжим )
Вернемся к тексту.
Среди рифм есть грамматические, но есть и очень хорошие, интересные. Мне особенно нравятся г`олоса / подписи (хоть и неточная), искренность / капризные и неблизкая / так низко – хоть тут и не хватает одного слога, это ее не портит.
Далее – как обычно, построчно и построфно.

Ты, наверное, больше не близкая,
И навечно уже – не моя.
Наши чувства упали так низко,
Что нам ада виднелись края.

Зачем тут «наверное»? ЛГ сомневается, близкая или всё же неблизкая для него возлюбленная (или бывшая возлюбленная)?
Так случилось: ты больше неблизкая – можно рассмотреть такой, например, вариант. Совершенно не настаиваю, лишь размышляю.
Края ада… Ну, нет. Какие у ада могут быть края? Это, пожалуй, самая слабая строчка. Виднелись – тоже, на мой вкус, неудачное слово с поэтической точки зрения. «Нам ада» при произнесении вслух, если нарочито не делать разделяющую паузу, слипается в одно слово «намада». Получается, что виднелись края некоего «намада». Замысловатая инверсия способствует указанному слипанию и в целом не украшает эту строку (инверсия, напомню, – изменение привычного порядка слов: вместо «Нам виднелись края ада» – «Нам ада виднелись края»).
Про рифму «неблизкая / так низко» я сказала выше. Она хорошая. Но! Я бы предложила автору сделать ее еще лучше, добавив союз «и». Неожиданный анжамбеман может придать дополнительный шарм стиху, стать его изюминкой и усилить смысловые акценты (мы уже говорили об анжамбемане в предыдущем топоре, это перенос незаконченной фразы на другую строку). Ну, например:
Градус чувства упал слишком низко и
в темноте растворился маяк.
(образ исчезающего маяка как символа спасения можно толковать как губительное развитие отношений).
Повторюсь, примеры привожу не в качестве образцов, а лишь для иллюстрации того, о чем говорю.

Уповая на бога и искренность,
Упивались вином, да не ведали,
Что глядели на жизнь, капризные,
Но для жизни лишь хуже делали.

На какую искренность? Точнее – на чью: друг друга, божью?...
Тут наблюдаем такое фонетические явление, как зияние – стык двух (иногда и более) гласных. Таких неблагозвучных стыков, чаще – одинаковых гласных, надо стараться избегать. Тут «и_искренность» – легко устранить, заменив хотя бы на «уповая на бога, на искренность».
Почему упивались вином? Вряд ли автор хотел поведать о пьянстве. Вероятно, имеется в виду вино любви.
А если так:
Упивались друг другом, не ведая (или не ведали)…?
Почему делали хуже для жизни? Для чьей опять же? И в двух строках подряд слово «жизнь» мне кажется неоправданным. Может быть, всё-таки «и себе только хуже делали»?

Если вспомнят нас – только шепотом,
Как кошмарный полночный сон.
Стали многим мы горьким опытом
На столетия всех времён...

«Как кошмарный» – неудачный стык согласных, провоцирующий такое заикающееся слипание: «ка-кашмарный». Можно просто поменять местами с «полночным».
«Стали многим_мы горьким опытом» – стык двух «м». Однако тут некритично.
В третьей строке неудачно употреблено слово «многим». Стали многим – то есть стали горьким опытом для многих? Вероятно, что так. Тогда надо подумать, как исправить. А еще можно истолковать, что многим относится к опыту: опытом – каким? – многим (то есть большим, богатым) и горьким. То есть присутствует амфиболия – двусмысленность, неочевидность истолкования. Но разделяющее два этих слова местоимение «мы» говорит в пользу первого варианта.
На столетия всех времен – а могут быть столетия не всех, а каких-то отдельных времён?
Я думаю, в этом катрене речь идет о том, что история лг – красивая, бурная, трагическая… – была предана огласке, как это порой случается, и о ней долго будут помнить.
В принципе, тут можно уже сделать подводку к книге, о которой речь в заключительном катрене. Например:
Мы расплёсканы горьким опытом
по страницам чужих времен.

Мы с тобою – всего лишь два голоса,
Сдавших все рубежи без борьбы.
Я и ты – одинокие подписи
На форзацах у Книги Судьбы.

Два голоса – хорошо. Отношения – это всегда слова, интонации, децибелы от шепота до крика и т.п. Вместо «всего лишь» можно поискать эпитет к голосам. Почему без борьбы? Вероятно потому, что можно было все же уцелеть, спасти отношения. С подписями тоже красиво. Но почему на форзацах – во множественном числе? У книги два форзаца – впереди и сзади. Дарственные подписи, например, ставят на переднем. А тут что получается? Одна чья-то подпись на переднем форзаце, а подпись другого партнера – на заднем? Может быть, всё же на форзаце? Или же я не разгадала финальную задумку автора.

Подводя итоги, хочу сказать, что стих мне понравился. Во-первых, интересен сам замысел. Во-вторых, любопытно следить за тем, как автор его воплотил. Пожелания автору: обращать внимание на фонетику, т.е. на то, как текст звучит (стараться избегать неблагозвучий), аккуратнее использовать инверсии, поскольку они могут играть злую шутку со смыслом, ну и смелее и богаче использовать изобразительно-выразительные средства.
Спасибо всем, кто читает.
Удачи и творческого вдохновения.