Сверхдостоевщина Эпизод 5

Незаконченный роман
- Я убил человека! – написал я первую строчку и дал редактору.
- А что? Я знаю, куда ведут все пути! – сказал редактор и потащил меня в клуб.
Я читал до утра. Читал разных женщин, которые вокруг танцевали в клубе.
- Если ты за ночь не познакомишься с пятью женщинами, ночь прошла зря! – сказал мне редактор.
- А подражание Раскольникову мы будем дописывать? – спросил я.
- А что, разве ты не сам убил человека? – удивился редактор.
- Что? А что, ты меня повел в ночной клуб, чтобы еще раз человека убить? – удивился я.
Редактор засмеялся. Но на следующую ночь он опять пригласил меня в ночной клуб, и я опять читал до утра всех женщин.
Так мы все лето каждый день ходили в ночные клубы, пока я вообще не забыл про то, что хотел стать писателем. Я стал сексуальным маньяком.
Через много лет я узнал, что редактор не поверил, что я подражал Достоевскому, редактор повел меня с поличным брать на следующем преступлении.
- Но ты же меня сразу предупредил, зачем мы с тобой бродяжничаем по ночам? – сказал я редактору.
- А маньяки они такие, их предупреждай – не предупреждай. Все равно ты маньяк! – засмеялся редактор.
- Да, а я действительно не поверил твоему предупреждению, - засмеялся я.
- На суде это учтется как чистосердечное признание, вы ведь с чистым сердцем это делали? – засмеялся редактор.
А роман по Достоевскому я так и не дописал. Зато у меня получилась серия анекдотов.



Пошлый редактор
- Я убил человека, - написал я первую строчку романа и дал редактору.
- Избегайте шаблонов, молодой человек! – сказал редактор. Надо писать, например, так:
- Я сунул ей нос по самые небалуйся и она от перевозбуждения умерла!
- Но у меня не пошлость, я порнографию не пишу. У меня философский роман. Это я подражаю Достоевскому, Раскольников убил старуху.
Тогда надо писать так:
- Ох, как я люблю этих стареньких женщин! Обожаю морщинистые тела! – начал редактор.
- Стоп! Опять у Вас пошлость.
И я пошел искать другого редактора.


Кому он подражал?
- Я убил человека!
- Это ты что, по «Носу» Гоголя написал?
- Нет, это я подражал Раскольникову Достоевского.
- Не правда! Человек – это нос Гоголя! Гоголь был раньше!
- Да ты что? Не знал!
- Ыыыыыы! И вообще, кому бы ты не подражал, ты подражаешь Гоголю, он был первым!
- Ыыыыыыы!

Нельзя украсть чужую идею
- Я убил человека!
- Нет, молодой человек, нельзя украсть чужую идею! Идею может реализовать только сам автор! Человека убил Достоевский!
- Но я по-новому взглянул на мысли Раскольникова.
- Оригинал всегда лучше подражания! Выбрось свою первую строчку плагиатского романа! Лучше Достоевского все-равно не напишешь! Ыыыыыыы!
- А я под другим углом! Я лучше напишу! Ыыыыыыы!
- Ха-ха! Мало поводов сомневаться в том, что Вы делаете! Ыыыыыыы!

Улыбка убийцы. С чего начинается Достоевский?
- Я убил человека.
- Таким образом роман не получается. Нужен план.
- Главное - есть концепция.
- А если бы Достоевский так написал три строчки: Студент убил старуху и потом раскаялся. Он бы не стал великим писателем. От концепции до романа ого-го как далеко!
- Главное – правильно начать. Я думаю, Достоевский тоже начинал свой роман с первой строчки.
- Ну как хочешь, начать не кончить, можешь писать первые строчки романов и ими любоваться. Ыыыыы! Только великим писателем ты не станешь никогда!
- Посмотрим! Ыыыыыыы!

Суд над плагиатором. Преступление и показания
- Я человека убил, а не это самое! Ну, процентщицу! Вернее, именно это самое! Процентщицу мой лирический герой убил, – замялся на суде студент.
- Что? Вы же написали: - Я убил человека. – при чем здесь Раскольников? Или Вы писатель? Ыыыыыы! – удивился судья.
- Да, я писатель! – замялся студент.
- Ыыыыыыы! А что Вы делаете на суде? Кто Вас просил совать Вашу первую строчку романа в уголовное дело? – удивился судья.
- А я не знаю, как это в дело могло попасть, - удивился студент.
- Ну за ложный вызов ответите! Ыыыыы! – засмеялся судья и на своем бейджике написал «Порфирий».
- Еще есть Раскольниковы? – поинтересовался судья.
Но следователи от стыда потеряли дар речи.

Я убил челоЫка
- Я убил челоЫка! Ыыыыыыы!
- Ыыыыы! Убери руку из под юбки! Я кино смотрю!
- Ты подюбкой кино смотришь или глазами? Ыыыыыы!
- А что за челоЫыыыыыка ты убил?
- Ну мы же «Преступление и наказание» смотрим! Я от лица героя говорю!
- А руку ты мне под юбку тоже от лица Раскольникова засунул?
- Ыыыыыыы!
- Я сказала, убери руку из под юбки! Ыыыыыы!
- Застряла!
- Аааааааа!
- Ыыыыыыы!

Творческий максимализм
- Я убил человека!
- Чудовищно недоработанная первая строчка романа! Надо ее полностью переписывать! — сказал редактор.
- Ыыыыыы! А что будет дальше, если уже к первой строчке такие претензии? – возмутился я и пошел искать другого редактора.
Но мне посоветовали обратиться в милицию.

Предусмотрительный редактор
- Я убил человека.
- Да я знаю, у нас три буквы пишут и там, где забор только планируют построить. Ты, наверное, Достоевскому подражаешь, но, на всякий случай, пойдем искать баб!
- А зачем?
- А надо дописать первую строчку твоего романа пореалистичнее!

Хороший редактор
- Я убил человека!
- Не пиши тавтологии! Человек и так мертвый, его нельзя убить!
- Но я подражаю Достоевскому, как Раскольников!
- Достоевский много чего не знал, не повторяй его ошибок!
- Ты слишком строгий редактор, такую хорошую идею в пух и прах раскритиковал.
- Я тоже когда-то подражал Достоевскому, но делал это культурно!

Писарь и наставник
Молодой человек, не понимающий, что чувство юмора и остроумие – это разные вещи, считал, что раз он много читает, значит он уже великий писатель. И вот однажды, прочитав роман «Преступление и наказание» Достоевского, написал первую строчку своего будущего великого романа:
- Я убил человека.
Но роман этот так и не дописал, так как про первую строчку забыл.
Бумажку с признанием нашла милиция и приговорила молодого любителя Достоевского к пожизненному заключению за убийство.
Но бумажку с его почерком увидел графолог, признал почерк идеальным и попросил, чтобы совершившему убийство человека в тюрьме дали должность писаря.
Так этот молодой человек все-таки стал великим писателем.
Рассказы свои писарь писал под копирку. Первый экземпляр писарь вклеивал в уголовные дела, а копию продавал на рынке в виде рассказов писаря. Рассказы пользовались популярностью в мире уголовников, которые узнавали из них о судьбе своих подельников.
А про то, что свою первую строчку будущего романа «Я убил человека» он написал, подражая Достоевскому, он вспомнил через двадцать лет, но выходить из тюрьмы не захотел, так как должность писаря его вполне устраивала.
- А вот Бальзаминова не устраивала, он мечтал о большем! И Обломова не устраивало. – сказал ему графолог.
И тогда великий писатель, спровоцированный графологом, сбежал из тюрьмы, стал бродяжничать и, описывая свою приключенческую жизнь, стал еще более великим писателем.
А графолог предложил ему писать носом, что сделало его величайшим писателем всех времен и народов.
(с) Юрий Тубольцев