Пулемётов , ещё пулемётов...

Перед войной последних балов
Был ослепителен закат ,
И ночью сонно и устало
Ловил мой сонный детский взгляд

Зеркал полночное блистанье
Вокруг меня , а надо мной
Серег огромных колыханье ,
Огнь ожерелья голубой .

И впечатлений детских сумма
Проходит в памяти моей:
Смерть Льва Толстого , Бейлис , Дума ,
И карта с флагами на ней .

( Нина Берберова )






«...Пулемётов , ещё пулемётов...» ,
Слепо глядя сквозь зал небольшой .
Ты привыкшая к шуму налётов ;
Очерствевшая бедной душой .
Всё шептала с молитвенной страстью ,
Свою ненависть грудью вскормив .
Став наверно незыблемой частью ;
Солнце падало резко в залив .

Ищет правнук свою Галатею ,
Ты же ищешь покой на краю .
И нью-йоркскому скажешь еврею ,
Как ты родину любишь свою .
Но без этих . Почти невиновных —
Непростительно жадных до слов .
Этих кровников (к счастью) условных ;
Буридановых юных ослов .

«...Пулемётов , ещё пулемётов..» ,
Юнкера спелой рожью легли .
Ты привыкшая к шуму налётов ;
Вновь сжигала свои корабли .
Бодро Бродского (внятно) читала ,
Ходасевича нежно , любя .
Тень от башни на лица упала —
От узорчатой башни Кремля .