Не звучит во мне боле детство,
Как эльфийская в поле песнь.
Моё детство умчалось с ветром,
Что принёс мне дурную весть.
Он сказал, что пора быть взрослой,
И под флейты хмельной задор
Мне нельзя танцевать и плакать,
И нести свой наивный вздор.
Мне нельзя быть отныне мягче,
Мне нельзя никому доверять.
И в саду, опасаясь яда,
Мне нельзя боле вишни срывать.
Должен льдом быть мой взгляд наполнен,
Как зимою застывший пруд.
Мне кольчуга отныне – платье,
А мой веер – железный кнут.
Мне не чужды теперь мечтанья;
Мне противен отныне свет.
Тьма открытий – как ложе смерти,
Ведь оттуда спасенья нет.
Я б не знала всей этой гнили.
Мне был весел мой райский сад.
Но, увы, я узнала правду,
И мой сад превратился в ад.
Мне понятно всё зло людское,
Мне знакома ночная мгла,
Но, услышав, как плачет ветер,
Я ещё кое-что поняла.
Где добро, там и зло прибудет;
Свет повсюду рождает тень.
Человек, совершая выбор,
Может встретить свой новый день.
Для себя я уже решила,
Кто я есть, и чего хочу.
Мои крылья несут меня в небо,
И мечты мои мне по плечу!
Я ребёнок ещё отчасти,
Но я многих уже взрослей.
Моя мысль для них беззвучна,
Как и ветер средь русских полей.
Брат мой, ветер, не я наивна,
А наивен, быть может, ты.
Ты забыл, говоря о жизни,
Про двуличность её красоты.
Я отныне, читая злобу,
Научилась и свет прочесть.
Но мне свет не заменит детства,
Что звучало, как в поле песнь.
|