Поэма

Повисли сумерки над серыми домами,
Синеет небосвод вечерних зимних бурь,
И вновь не сплю я томными ночами,
Пишу стихи, не замечая хмурь.
Покладисто и ровно сыплют строки,
Пылают вдохновеньем чистые листы,
Как полноводных рек внезапные пороги
Рождаются виденья из тёмной пустоты.
Я их писала лунными ночами,
Мотив слагая сердцем глубины,
Внедряла вихрь своей души я пламень
И упованье жизненной тиши.
Я созерцала жизнь в разнообразьи,
Во всевозможных прихотях судьбы,
Воспряли чувства, мысли и фантазьи,
Сливаясь в поэтичные стихи.
Ко мне спешила муза на свиданье,
Чтоб осветить мой разум божеством
И заменить минуты упованья
Светлой мыслью, трепетным стихом.
Тогда же зимними холодными ночами
Они мой страстный согревали дух,
Являлись в полусне невинными мечтами
И просто радовали чуткий слух.
И вот тебе преподнесла их на бумаге,
Дрожащими руками отперев,
Мой мир, воспетый облаками,
И воплотивший множество чудес.
А в мире том живут святые лики:
Любви, надежды, веры и добра,
Тебе я передать спешила, как велики
Душевной прелести такие чудеса.
Звенел мой голос, упоённый лирой,
Крутые горы содрогались в нём,
Ты слышала всё это, Катерина,
Прекрасным лучезарным зимним днём.
В твоих очах светилось восхищенье,
Немая радость, счастье и восторг.
И радуги цветной счастливое виденье,
Когда познала смысл моих горящих строк.
О, если б заглянуть могла в твою я душу,
Проникнуть сквозь ограды синих глаз,
Понять, чем мысли чисты дышат
И что скрывается за тенью милых фраз.
Как жаль, что я не видела презренья
В твоей усмешке, скрытой в стороне,
Ты голоса не слышала волненье
Моих стихов, рождённых в тишине.


Забыла ты о нашей верной связи,
Она ведь дружбой до сих пор звалась,
И ты готова верить мерзкой грязи,
Откуда? Не понятно. Эта грязь.
А это есть то самое смятенье
Быть может, зависти или дурной молвы,
От тех людей, к которым лишь презренье,
Но отчего в неё так слепо веришь ты?
Ты мне не верила, что строки моих пений
Я породила, жизнь боготворя,
И огласила, павши на колени
Пред беспощадной критикою дня.
Я их читала, чтобы оценили
Чужие взоры первые мои стихи,
Которые отчасти сохранили
Ушедших гениев заветные черты.
Нет Пушкина, нет Лермонтова, Фета,
Но я читала их чудесные стихи,
Которые научат юного поэта
Творить поэзию искусной высоты.
Они прошли свой путь и улетели
В прекрасный мир нетронутых небес,
Но души их бессмертье заслужили,
Скитаться вечно, разглашая весть
О тех, в чьём теле жизнь их тлеет
В обличье человеческом, о том,
Что губы страстные поэтов лишь немеют,
И сердце не творит уж тот восторг.
Но мы умрём, умрут потомки наши,
Разрушится планета до крупин,
Погибнет всё, ничто не будет краше
Тех слов, что нынче говорим.
Они останутся, перетерпят все бури,
Взломают двери в тысячи замков,
Мы сохраним их во любой цензуре,
Навек от них кипит младая кровь.
Моих стихов не видел мир великий,
Мой дух не будет после смерти жить,
Я не поэт, я не стихов творитель,
Не свято то вино, что буду пить.
Но ты задела самое живое,
Что надлежит нам с честью сохранить,
Единственное это лишь святое,
Что у души прегрешной может быть.

Я на тебя нисколько не в обиде,
И не таю на сердце горечь зла,
Я поняла, что средь твоих открытий,
Поэзия – не главная стезя.