3. АННА

Анечка!
Почему женщину старше себя, которая вдруг сумела украсть мое сердце и взять меня в любовный плен, я звал (за глаза, разумеется, за глаза!) уменьшительным именем?
Не знаю!
Но влюбился я сразу. Напрочь! По уши!
И пошли стихи. Но не сразу. Сначала забыл (с трудом!) о Зое. (О ней не будем.)
Лишь после этой (болезненной, скажу вам) процедуры стал писать кипящие любовью строки.
Еще бы их не писать!..
Бронзовые волосы (ближе к блондинке, а не к рыжей), голубые глаза (просто Жница Константина Васильева), алые губы, прекрасное лицо, славная фигура – да что там говорить!
Анечка!
Ни Анна, ни Аня, ни Анка (или Анька!) – А – Неч – Ка!
Как я был в нее влюблен (целомудренно. см. Ольга)!
В рабочее время не мог дождаться дня, когда было пора сдавать книги, в отпуске – пропадал в библиотеке целыми днями.
Да! она была заведующей библиотекой. Благодаря ей я вступил в ДОК, и иногда обламывались кое-какие книги.
Книги я люблю!
Но женщин – больше!
И в тот момент больше всех женщин ее – Анечку!
Как я ее любил!
Грудь ломило. Душа то воспаряла в горние выси, то рушилась оттуда на грешную землю. Сердце то бежало, как стрелка секундомера, то ползло, как виноградная улитка.
Я то трясся от холода, то плавился от жары.
И всему этому причина звалась – Анечка!
И даже коснуться рукой, не смел. Что уж тут говорить о другом?
Ни – Че – Го!
Из командировки послал ей полный посылочный ящик яблок… А вы знаете, что у армян есть обычай: если мужчина дарит женщине яблоко, он тем самым признается ей в любви? Не знаете? Вот и она не знала!..
Из той же командировке привез ей пуховой платок. Естественно, в подарок. И без всякого результата. Ну, в смысле, ничего, кроме «спасибо».
А в тот черный (и не из-за смерти Брежнева) год я решился и… Купил три красных розы. Преподнес ей. Благо и повод был; Женский День скоро. Вообще-то пятое марта было. Ну, в общем, преподнес и…
Предложил свои руку и сердце. А в ответ…
В ответ услышал короткое слово. Из трех букв. С коротким комментарием, который гласил: «Я вообще не собираюсь замуж!»
Вот так. Ни больше и ни меньше.
И это был – удар.
Удар, всем ударам удар.
После такого удара выжить трудно.
Но я – выжил.
И во многом благодаря Наталье.
Ибо второй удар, когда она все-таки вышла замуж, я уже встретил почти спокойно.
Ее уже нет в живых.
Да будет ей земля пухом.
Да вниидет она в Царствие Небесное.