у кромки воды

Ты там остался, одинокий, в наготе
ночей и вечеров, небес жемчужных,
цикад, пытающихся выпить в темноте
весь яд любви. Ах, городок тот южный,

столпотворение на узкой полосе
домов, спускающихся с гор! Застыли,
увидев море, и, на корточки присев,
смотрели молча, как дельфины плыли,

почти сиреневые; кричали чайки:
Рыбу! Дайте рыбу! — и хохотали
сами над собой, а рыбы, сбившись в стайки,
испуганно метались и блистали

неярко тусклыми осколками слюды,
когда дельфины их на отмель гнали,
то серебром, то сталью сквозь стекло воды,
где чайки ненасытные их ждали.

Дома смотрели, двери распахнув как рты,
и вечер был — прогретый солнцем камень,
и воздух был тяжёл, плотней пласта тафты,
и был горяч ещё заката пламень...

когда нежданно в мареве возникла ты —
любови весть, и прошептала: Amen...