Стихи в журнал "поэтоград"

И РАДОСТЕЙ ЗЕМНЫХ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ

СТИХИ В ЖУРНАЛ « ПОЭТОГРАД»



. . .

И радостей земных
гораздо больше
чем спелых яблок
в сказочном саду
чем птиц поющих
на его деревьях
чем девушек красивых
у пруда
в тени таинственной
взволнованного клена
который их
скрывает наготу
и только меньше
этих радостей
чем той живой воды
таящейся
в источнике волшебном
в чаще леса
чем воздуха
и солнечного света
и тех крылатых
трепетных мгновений
с которыми в обнимку
улетаешь в небо
на облако пушистое
с утра.







.


. . .

Вспоминается юность
в коротеньком платье из грез
с упоительным вечером
в фетровой шляпе в обнимку
и вокруг реверансы уже отцветающих роз
и стеклянные слезы
на старом как мир фотоснимке
и плывут балерины
по сцене в красивом чаду
и танцующий клоун
взмахнул удивительной шляпой
я не помню в каком это было году
помню - плюшевый мишка
махал на прощание лапой.









. . .

. . .
. . .

И сам бы я
кого-нибудь любил
хотя бы дождь
за окнами веселый
и нежные
весенние цветы
и девушек смеющихся
счастливых
и даже первый снег
в моем саду
такой безумно белый
как пустыня света
где можно
все идти идти куда-то
и в вечности
таинственно пропасть
да только вот
где все это увидишь
когда колдунья ночь
стоит над миром
и шепчет
свои странные слова
о том что сбудется
о том что не вернется
и что останется
для нас чудесной тайной
сокрытой где-то в небе
среди звезд.






. . .

Во вселенной
так много планет
много больше
чем луж
в нашем городе в осень
и они
все летят и летят
хотя нет у них крыльев
куда-то
так и мы полетим
вместе с ними
в назначенный час
в этом вечном
пространстве бездонном
провожая глазами
огни городов
на земле.






. . .

Ты становишься
феей цветов
и царицей всех эльфов
на свете
и той самой
дюймовочкой нежной
что одна
в этом мире жила
и твой лист
уплывает в реке
в то глубокое
синее море
где давно его
буйные волны
кувыркаясь все ждут
брыжжут пеной
хохочут
забывая от жадности
стыд навсегда.




. . .

И в озере чувств
утонули большие слова
круги от них
шли
очень долго
до берега боли
и там
на холодном песке
засыхали
как белая пена
с которой
счастливые дети
играли с утра
в облака.







. . .

И девушки
в этом счастливом
нетронутом горечью мире
всегда по утрам танцевали
как в роще танцует
листва на ветру
и не знали
про чувства
которые люди
не дарят друг другу
а прячут
и носят с собой
словно камни
хотя это
так тяжело.





. . .

Как будто
булок сладких принесли
и кофе вкусное
с утра налили в чашку
и веером обмахивают
нежно
чтобы не душно было
а легко
и девушки
в прозрачных легких платьях
все время приглашают
танцевать
и дни порхают так
как бабочки в саду
садятся на цветы
и затихают
и бог на небе смотрит
на все это
и улыбается
улыбкой мудреца.




. . .

Когда же
закончится счастье
его и не выпить
из чашки
как выпьешь
опять подливают
пирожные снова дают
и музыка томно играет
кругом
только звук поцелуев
и чудные
белые птицы
так сладко
и нежно поют.





. . .

Теперь я буду добрым
и счастливым
как этот лес
который повзрослел
и утопает в славном
шуме листьев
и дышит
так спокойно и легко
что в нем
запели птицы
даже в осень
и знают все
о чем они поют.





. . .

Я играю
в смеющийся день
и в глубокую
темную ночь
и в луну
что становится
нежной девчонкой
и в глупое солнце
что лижет
своим языком
всех кто хочет
с ним долго дружить
и в сердитого
злого волшебника
что запрещает
лежать в облаках
в своем небе
и в счастливого
доброго бога
заснувшего сладко
в раю
посреди поцелуев
в объятиях
ангелов милых
которые рядом кружатся
и тихонько
поют о любви.









. . .

И просветление конечно
наступило
ты понял что луна
лишь круглый шар
а солнце - шар горячий
и человек - из воздуха земного
он им надут
и как воздушный шар
кружится в облаках
и попадает вечно
в невесомость
а остальное - просто пустяки
там сила тяжести
инерция покоя
любовь цветы и девушки
простые
еда питье и долгий
крепкий сон
могилы и кресты
и бабушки
и маленькие дети
в своих кроватках
и весь этот мир
плохой хороший
добрый и недобрый
такой как есть
такой как был когда-то
и будет может быть
еще три тыщи лет







. . .

Жизнь состоит
из радостей земных
на небо мы
лишь смотрим иногда
и ничего в нем
собственно не видим
одну лишь синеву
пустые облака
и глупое
сияющее солнце
а на земле
и травы и цветы
и девушки-волшебницы
нагие
и утро нежное
до тайного
запрятанное дна
где как в колодце сказочном
хранятся
волнующая жаркая любовь
и множество
горячих поцелуев.







. . .

Здесь ландыши растут
цветы
любви и грусти
и кроткой нежности
которая всегда чиста
и мы их
безмятежно любим
ведь эти тихие
и нежные цветы
обычно расцветают
вдали от дел людских
и вечно говорят
о том
чего мы
никогда не знаем.





. . .

Хамоватая фраза
упавшая на ладонь грязной каплей
дым раздражения
черной веревкой
опоясывающий линию горизонта
и скомканные черновики удовольствий
нервно раскиданные по полу при обыске
вот и все -
карманный мир вора
позвякивающий мелкой монетой
при быстрой ходьбе.







. . .

Кругом
одни и те же люди
(других ведь нет
на свете никогда)
над головой
одно и то же небо
(а где другое взять -
спроси у бога)
земля все та же
под ногами
(а какая должна бы быть
тебе еще земля)
и вот живешь
кого-то очень любишь
(случается со всеми
иногда)
встаешь с утра
ложишься ночью спать
и вечно тратишь
тратишь время жизни
которая
уходит в никуда
(все так живут мой милый
в этом мире)




. . .

Жизнь -
это белая птица
летящая ночью
по огромному мертвому небу
одна
мы слышим
лишь крик ее
громкий протяжный
и шум ее крыльев
похожий на шепот
далекого ветра
и руками ее машем
во тьме.




. . .


Вот умер снег
его уже не стало
земля глядит
как желтое лицо
на пасмурное небо
и вся она
в морщинах и подтеках
зимою
изможденная земля
но зелень
ее скоро нарумянит
и станет она
девушкой опять
вот нам бы так
залечивать все раны
и запросто
из мертвых воскресать.









. . .

Ничего не уходит
пустыня
не превращается в сад
а остается лежать золотым покрывалом
под беспощадно сияющим солнцем
поскольку
ты и сам остаешься стоять
посреди щебетавшего лета
как памятник хмурый
уходящему дню
у подножия новых веков
на седом постаменте из пепла
с рукой
одиноко протянутой к небу
по которому тучи ползут
в никуда
и по прежнему давят друг друга
на розовом фоне заката.









. . .

Часы на стене
старомодны как девушка в белом
у окна
за ним сад и конечно цветы
и естественно осень
цветы увядают
и девушке грустно
и в руках у нее
кружевной старомодный платок
и клубится туман
и слова утонченно красивы
и воздушна печаль
и наполнен бокал тишины.




. . .

У меня очень много
покоя
любви одиночества
белых букетов цветов
состоящих всегда
из одних поцелуев
и на небо моем
постоянно луна молодая
они низко спускается
каждую ночь
и глядит мне в окно
и так нежно ласкает
что-то шепчет все время
и дарит мне эти цветы.






. . .

А вот и нет
луны сегодня
в нашем мире
вместо нее
рогатый месяц
как бычок
стоит на сказочной
лужайке
среди неба
и кажется мычит
так громко
как будто
маму свою ждет
чтобы сосать
простое белое
земное молоко
из вымени ее
большого
и мы под месяцем
таким
играем в кошки-мышки
с любовью счастьем
и своей судьбой
гадаем
на кофейной гуще
среди ночи
и бога ищем
в темноте
как будто бы
он спрятался от нас
как мальчик
прикрывшись простынями
облаков
и может быть
сгорая от смущенья.