Сивка - Бурка, вещая Каурка

23.04.14г.
Ночь тихо, чёрными крылами,
По-над подворьем шелестит.
И поле хлебными волнами,
В такт ветру этому шумит.

Природа спит, Луной согрета,
Не слышно, как комар пищит.
Вдруг тишина ночная, эта,
Взорвалась цокотом копыт.

Летит степная кобылица,
По хлебным, по волнам, стрелой.
Давай на поле том резвиться,
Блистая гривой золотой….

Вот Утро, юноша румяный,
В старуху-Ночь, рассвет вонзил.
И чёрный плед ночной растаял,
Кобылий норов усмирил….

Ночная канула скакунья,
В порозовевшей вышине,
До следующего новолунья,
Уснула эхом в тишине….

Проснулся дед, глава семейства.
Петух уж третий раз поёт
Естественные справив действа,
Будить сынов в сарай идёт.

Сыны сопят в стогу духмяном,
Их богатырский крепок сон.
Трилистник на щеке румяной,
Дрожит их храпу в унисон.

Ведро воды несёт дед старый,
Студёной, сыновей будить.
Как нёс, вдруг замер за амбаром,
Не смея пальцем шевелить.

Как не застыть в нелепой позе?
Когда взращённая межа,
Пожухла, словно на морозе….
Дед зарыдал, душой дрожа.

Весь хлеб полёг. Пусты колосья.
Такого горя горше нет….
На поле дедовом сошлось то,
Беда и горе, точно в цвет.

Сыны проснулись, видят диво.
Дед средь двора сиднем сидит.
И взглядом старческим, плаксивым.
На поле хлебное глядит….

А поле стоптано копытом,
Словно табун там проскакал.
И молвил дед сынам сердито,
Что хлеб сам Бес им истоптал.

Чтоб поле дожило до жатвы.
Его сторо'жить нужно нам.
И порешили родны бра'ты,
Ходить вкруг поля по часам….

И в ту же ночь Григорий вышел.
Тулупчик старый прихватил.
В стога забившись серой мышью,
Брадой Сон-Дрёму придавил.

Короче, ноченьку продрыхал,
Вместо службы старший брат.
А поутру на братьёв цыкал:
- Я Бурю бил, как Коловрат.

И, в общем, с Бурей разобрался,
Отвесив старой, тумаков….
А после в стог вздремнуть забрался,
Хотя б до третьих петухов….-

Вторую ночь пошёл Мишаня,
Бродить вкруг поля по часам.
А как стемнело, сразу в баню,
Он тенью серой почесал.

Так ночь проспав среди мочалок,
Братьям он утром рассказал,
Чёрт приходил, да ему мялок,
Бесстрашный Мишка насовал.

Под утро Чёрт в овраг убрался,
Знать там, в овраге его дом.
А сторож в баньку спать помчался.
Не дюж бороться он со сном….

Вот в третью ночь Ванюша глупый,
То поле сторожить идёт.
Идёт без шубы и тулупа,
Лишь хлеб, да соль с собой берёт.

И только ночь поля накрыла,
Весь в звёздах свой расправив плед,
Вдруг туча, с видом крокодила,
Собой затмила лунный свет.

А ночь тиха, лишь звёзд мерцанье.
Ванёк краюху знай, жуёт.
Чу. Вдруг слышит сторож ржание,
То кобылица в поле ржёт.

Иван аркан свой расправляет,
Чтоб кобылицу им поймать.
А та, беды не замечая,
Копытом хлеб давай топтать.

Мелькнул аркан, петля сдавила,
Кобылью шею, не вздохнуть.
Копытом в землю та забила.
Всё хочет Ваньку в лоб лягнуть.

Знать лошадь сильно любит волю,
Из петли рвётся, что есть сил.
Как птица мечется по полю.
Иван же ей на круп вскочил.

Вцепился в хвост двумя руками,
Сдавил ногами ей бока.
Ржёт лошадь. Лязгает зубами,
Пытаясь сбросить седока.

То в небеса взлетает резво.
Стрелой летит под облака.
Да с плена рваться бесполезно.
Ведь Ванькина крепка рука.

Устала бедная кобыла,
И опустившись вниз без сил,
Вдруг, по-людски заговорила
С тем, кто тут её пленил:

- Ты отпусти меня, Ванюша!
Тебе я после пригожусь.
Я обещаний не нарушу,
Златой подковою клянусь.

Ты только кликни Сивку-Бурку,
Коль будет в помощи нужда.
Не будь я Вещею Кауркой,
К тебе явлюсь я завсегда.

Тут стало жалко лошадь Ване.
И он коняшку отпустил.
Исчезла вмиг она в тумане.
Фьють. И след её простыл.

А рано утром всё семейство,
Ивану чинит спрос-допрос:
- Ответь-ка нам, Ванюша честно,
Как в поле ночью службу нёс?

Ты, может, братец заприметил,
Кто нам жито истоптал?-
На, что Иван им так ответил:
- Да, никого я не видал…!

Ночь вся прошла на редкость тихо!
И без Чертей, да и без Бурь.
Ведь вы, братья' побили Лихо,
Всю выбили из Лиха дурь….

Вот тут оно и, присмирело,
И перестало рожь топтать.
Так, что теперь мы можем смело,
На сеновале ночью спать!-
+++
Вновь день за днём, идут чредою.
Никто не топчет урожай.
И братья, шумною толпою,
Его, пожав, снесли в сарай.

И, без забот зажили братья,
Да по Руси плывёт трезвон.
Летят гонцы в нарядных платьях.
С указом их послал Дадон….

А в том указе говорится,
Что де, Руси великой, царь,
Царевну-дочь, красу-девицу,
Он замуж выдаёт, как встарь.

А вид тех состязаний древних,
Дадон вспомнил неспроста.
Ведь, найти мужа для царевны,
Ему поможет высота….

И вот близь царского чертога,
Срубили башенку за ночь.
Венцов немало в ней, не много.
Под самой крышей царска дочь.

Чтоб самый ловкий, самый сильный,
Разгон, взяв резвый на коне,
Достал платок, невесты, синий,
Что выставит она в окне….

Заслышав клич, старшие братья,
Собрались спешно в дальний путь.
Надели праздничные платья,
Под уздцы коней ведут.

А Ванька просит Гришку с Мишкой,
В столицу взять его с собой.
-Да мы бы рады…, да умишком,
Ты обделён братан родной!

Ведь царь для умных смотр устроил!
Для сильных, ловких…! Прям, для нас!
Он башню у реки построил.
В двадцать два венца, как раз.

Ты нам ответь Ванюша милый,
А сможешь ты туда взлететь?
Ведь у тебя лишь хватит силы,
Вон, только на печи сидеть….

А мы лицом в грязь не ударим.
И там, с Мишанею вдвоём,
Коням тем шпоры так ударим,
Что до царевны доскокнём….!

Тебе ж мы братец из столицы,
В подарок привезём кафтан.
И будешь ты в него рядиться,
Ведь родной ты нам, братан.–

Братья в седло, а Ваня в поле.
Стал Сивку-Бурку кликать он.
Явилась та: – Ну, что за горе,
Тебе устроил царь Далдон?–

Ванюшка льёт горючи слёзы,
Так мол, и так…. Жену хочу!
Он Бурке заявил серьёзно:
– Вот как-то так! Я не шучу!–

-Что ж, полезай ко мне брат, в ухо.
Найдёшь из бронзы там парчу….-
Каурка молвит Ваньке сухо:
- И побыстрей! Я не шучу!-

Вот площадь Красная столицы,
Как пасека весной, гудит.
А в башне, с петухом на спице,
Царёва доченька сидит.

Маркизы, графы, и бароны,
С за моря принцы, так сказать,
Лежат вповалку близь колонны,
Устали день-деньской скакать.

И тут вдруг, новый принц приехал.
У башни лошадь осадил.
Весь в бронзовых он был доспехах.
На лик пригож, и очень мил.

Пока раззявы рты раскрыли,
Он свою лошадь разогнал.
И та взлетела, хоть без крыльев,
Но вот платка князь не достал.

Лишь в два венца его коняшка,
Не покорила высоты.
И вся толпа вдохнула тяжко.
А принц исчез среди толпы.

Далдон охрану вопрошает:
- Куда помчался женишок?-
И ему стража отвечает:
- Да он уехал…, на восток!-

Под вечер братья воротились.
Расспрос ведёт им младший брат:
- Ну? Как орлы повеселились?
Не вижу, что-то я наград!-

А братья молча мнут картошку,
И пьют из кружек молоко:
- Да больно высоко, окошко…!
Туда допрыгнуть нелегко!

Там многие пытали счастье.
Князья, они не нам чета….
Но им, как на плечи ненастье,
Не поддалась та высота….

А витязь бронзовый приехал,
Видать с восточной, стороны.
И два венца он, вот потеха,
Всё ж не допрыгнул до княжны…-

Ванятка с печки кудри свесил,
И сажу по щеке растёр.
Он лапти на шесток повесил,
Ну, и продолжил разговор:

- А это я, родные братья,
Там, у дворца, в столице был.
И в бронзовом, парчовом платье,
Лишь два венца не проскочил…-

И Мишка с Гришкой, ржут над братом:
- Совсем заврался ты, братан…!
Ты, там своим тряпьём измятым,
Столичный распугал…, шалман!

А вся, дадоновская стража,
Тебе там отдавала б честь!
Да это, братец и не важно…!
Ну, не смеши нас. Дай поесть!-

А Ванька губы свои дует.
Щиплет сажа Ваньке глаз.
Да, толи завтра ещё будет….
А я продолжу свой рассказ.
+++
Петух рассвету кукареку,
С плетня во всю гортань поёт.
А братья мчат уж через реку,
До град-столицы их поход.

Ведь же вчера никто из князей,
К окну царевны не взлетел….
А мест уж нет у коновязи.
Там женихов полон удел.

Лишь братья скрылись за погостом.
Иван к околицы спешит.
Он Бурку кликает за мостом.
А голос у него дрожит.