Я не чувствую ног . Я не чую ,
Как цыган (без кибитки) кочую .
Бабьим летом у нас . И индейским ,
По знакомым полям . Елисейским .
Ем баланду церковных ночлежек ,
На обед наберу сыроежек .
Сыра с плесенью я раздобуду ,
Сдав приёмщику лом и посуду .
И с картавостью речи смиряясь ,
Как клошар (лучше всех) одеваясь .
Я от баржи к барже не стесняясь ,
По мосткам прохожу выделяясь .
И Полесьем иду и Канадой ,
Между Думой Российской и Радой .
По Варшавскому гетто с букетом ,
Со звездою желтеющей летом .
Я оврагом иду и по яру ,
На привалах терзая гитару .
Как гетеру её обнимаю ,
Приближаясь к заветному краю .
Беловодье ищу . Запыхавшись ,
Меж евреев (как гой) затесавшись .
Лапсердак примеряю и пейсы ;
Совершаю челночные рейсы .
По Атлантике клипером чайным ,
Челноком безусловно случайным .
Безбилетником третьего класса ,
На хребте заводного Пегаса .
Без посредников , без коридора ;
За наличные купит сеньора .
Все улыбки мои и ночные —
Похождения квази смешные .
Я не чувствую ног . Я не чую ,
Эту общность (как камень) чужую .
Где в трёх ванночках в море фиксажа ,
Зеленеет торец Эрмитажа .
Где с позиций Петра или Павла ,
Я лишь копия древнего фавна .
Но по мнению (всех) Богородиц —
Я колодец , колодец , колодец...
|