Глава13 "Ведомый злым роком"

ВЕДОМЫЙ ЗЛЫМ РОКОМ


«Нельзя уйти от своей судьбы…
от неизбежных последствий своих
действий».
Ф.Энгельс


Слез матерей не выплакать
еще с гражданской,
но в подтвержденье обостренья
классовой борьбы,
извечной русской
панихидою гражданской
исправно колотились
все новые гробы…

…С кавказских лет был Сталин
неплохим военным,
экзамен по стрельбе
уверенно сдавал:
из маршалов своих пяти,-
троих, - отменных,
как «псов-шпионов»
пристрелил он наповал.

Как будто роком злым
перед войной ведомый,
которому и ныне
оправданья нет, -
он зло вершил в стране,
как злой хозяин в доме,
сбивая с древа армии,
ее ярчайший цвет.

Выпускников военных
русских академий,
стратегов грамотных,
что не было ценней,
он променял,
не ведая больших сомнений,
на бывших унтеров
и на «Луганских слесарей».

Ворошилов без науки
путь к вождю пронюхал,
с конницей – в наркомы, -
тот его пригрел.
А маршалы Егоров,
Тухачевский,
Блюхер
с роспуском их танк – корпусов, -
да под расстрел.

На красный серп
все не было
прорухи, -
в паре со старухой,
что с косою,
он косил,-
безвинные Егоров,
Тухачевский,
Блюхер, -
пали, как шпионы
тайных зарубежных
сил.

Подозренье изначально
над страной кружило,
смыть его
теченье долгих лет
не помогло;
коварное клеймо
тех заговоров лживых
потом на маршала-героя
Жукова, - легло…

И от чистки той,
столь спешно
проведенной,
страшной, беспощадной
и не знающей преград, -
он остался с Ворошиловым,
Буденным,
да с их шашкой,-
против танковых армад…

Пред тираном пресмыкаясь,
жалкою собакой,
вычеркнув роль техники
из будущей войны,
все неслись они
кавалерийскою атакой
на захватчиков,
ослабленной борьбой
страны.

…Предупрежденья о войне
будили мертвых
в морге,
и только верный Берия,
все «дезой» представлял;
собой пожертвовал «Рамзай»,-
наш тайный Зорге,-
радиоволнами разбившись,
о сталинский причал.

Беда нагрянула
с той истиною старой,-
когда ей только
на ворота покажи,
и с каждою растоптанной
врагом заставой,-
сгоревших пактов,
развеивались миражи.

Две трети потеряв
командного состава,
в чем подтверждень
достоверны и правы,
больная армия
перед войной предстала
«колоссом глиняным,-
к тому ж без головы».

Безмерно рад, свалившимся
от Сталина подаркам,-
и зная все уже тогда,
чего не знали мы,-
он грезил наяву
московской триумфальной аркой,-
кривочубатый вождь
коричневой чумы.

За то, что Гитлер, лишь вступив,
стал у Москвы
так рано,
обезоруженные города
забрав в полон,
уже стучал в ворота
танками Гудериана,-
наш низкий Сталину
и Ворошилову поклон.

…Так он в войну
за прошлые свои деяния,
чем подарил нацистам
беспрепятственный проход,
врасплох захваченный
в противостоянии,-
заставил расплатиться
собственный народ.

И все мало, видно,
было крови кровопийце,
и никто не знал,
как долго будет длиться пир,
возведенный в норму
и закон, - убийцей,
окованной страны которого,
страшился мир.

Великий интриган
и циник беспросветный,
с феноменальной выдержкой
всех скрытых сил,-
он даже в тех, кто ему предан
беззаветно,
свое мировоззренье –
подозренья
привносил.

Друзья, еще любившие его,
как прежде
в отчаяньи и гневе
уходили от него:
на смерть его сменила
кроткая Надежда,
ушел тяжеловес – партиец,
друг его Серго.

Неужто поперек вождю
свои же встали?-
нет! – в этом цель его
коварная видна,-
чтоб погасить все звезды,
дабы не блистали
на небе,-
где должна сиять
его,- одна!

Не верил он любви
и преданности писем,-
тех, кто из красных
был, казалось, всех красней,
убрать с дороги всех:
кто смел и независим,-
кто образованнее,
чище и умней.

Мало было преданность доказывать
лишь делом,
мало быть готовым
жизнь отдать
и не спросить,-
надо было постоянно быть
достойнейшим примером,
как бесконечной здравицей
вождя превозносить…

…Как он смог
от хвори вечной,- подозренья,
умудриться излечиться
так и не суметь,
поспешным арестом врачей,-
в цепи все тех же
звеньев,
в последний час
обречь себя на смерть?

Он по привычке,
как и в годы молодые,
традицию застолий,
не сменил на сны,
но в отблеске хрустальном
звезды золотые
не покрывали блеском
ветхость седины…

Уже на тайные приспешников
решения,
как прежде повлиять
не получалось самому,
и как последняя надежда
на спасение,-
с вернейшим Власиком
упрятана в тюрьму.

Неотвратимостью все признаки
сгустились
беды… над самым из бессмертных
стариков,-
когда уже нетерпеливо
суетились
коварный Берия
и скрытный Маленков.

* * *

Когда агонией предсмертной
пораженный,
лежал заброшенно,
привычно одинок,
с ним рядом тайною охраной
окруженный, -
был только его верный
неизменный рок.












Блюхер В.К. Тухачевский М.Н.













155