Старая картина

Запечатлела кисть творца,
Овал прекрасного лица.
Да золотистый завиток,
И в хрустале вина глоток.
Сквозь прозрачный пеньюар,
Всё ж видно тело, божий дар
Вот здесь, чернеют волоски,
А здесь, вишнёвые соски.
И бледность узеньких кистей,
Слегка блестит красой перстней.
Девица зорко смотрит вдаль.
Глаза подёрнула печаль….
Лишь только гениям дано,
Влить силу жизни в полотно…
И всем, нам кажется, что вот
Девица встанет и пойдёт…!
А вот служанка за столом.
На её плечах весь дом.
Для девке кухня, как алтарь
Варенья в вазочке янтарь.
Пыхтит пузатый самовар.
Стекло, подёрнул белый пар.
Сквозь пар, крадётся тонкий луч,
Он солнцем пущен из-за туч.
От самовара отразясь,
Служанке в глаз летит искрясь.
И девка щурится смешно.
Мохнатый шмель летит в окно.
Откуда он в такую рань
Летит на красную герань?
Диванчик, стиля рококо
Заправлен кружевом легко.
На нём, мундир военных лет,
Мерцает златом эполет.
Крест, и Георгиевский бант,
Нам твердят – гусар не франт.
А он с гитарой за столом.
Фужер шипит, хмельным вином.
Поручик же поёт романс.
Про любовь романс как раз,
Чадит заморский табачок.
В куренье барин знает толк.
Он, отдавая моде дань
Пускает кольца на герань.
Подсвечник в восковых слезах
Воск даже есть на письменах
Видать, гусар, всю ночь писал
Пером, любовный мадригал.
Перо лежит на тех строках,
Конечно мадригал в стихах,
И виден оттиск на листке,
Заветный вензель в уголке.
В музее это полотно
Прописано давным-давно,
Висит на стенке много лет,
А от неё, исходит свет.